Амурские тигры в сравнении с южными сородичами довольно молчаливы. Молча набрасываются они и на добычу. Лишь в случае сопротивления жертвы, скажем, умеющих постоять за себя медведей и кабанов-секачей, хищники стремятся парализовать их ревом — громким, протяжным и жутким, от которого кровь стынет в жилах, волосы вздыбливаются и разум мутится. Обозленные тигры рычат глухо и вроде бы тихо, в ярости же издают знаменитый кашляющий рык, от которого замирает не только все живое, но, кажется, и деревья, и сопки, и даже небо.
Однако умиротворенный и довольный тигр в сообществе соплеменников мурлычет почти как кошка, только куда громче. В испуге глухо ухает, при желанных встречах издает своеобразное «уфф, уфф», что означает приветствие. Заневестившаяся тигрица при поиске друга сердечного ревет своеобразно и азартно. А вот тигрята так реветь не могут, и даже мурлыкать. Лишь в полугодовалом возрасте они начинают приветствовать возвратившуюся мать, сильно и громко выдыхая воздух и взревывая.
Мимика тигра богата и разнообразна. Его настроению соответствуют и размеры почти черного зрачка: чем злее этот зверь, как, впрочем, и многие другие, чем агрессивнее и решительнее, тем сильнее расширяется зрачок. Хвост тоже определенно и недвусмысленно выражает настроение и намерения хищника. В спокойном состоянии он опущен, с плавно загнутым кверху концом, кстати, всегда черным. У злящегося и волнующегося зверя он извивается в горизонтальной плоскости, при изготовке к нападению — в вертикальной. Атакующий тигр как бы описывает приподнятым над спиною хвостом конус. У яростного хищника уши прижаты, а шерсть на загривке вздыблена.
Тигр — истый приверженец горных кедрово-широколиственных лесов, являющихся также излюбленным обиталищем кабанов с изюбрами. И нет для него места краше, чем знаменитая уссурийская тайга. Всевозможные лесные «неудоби», а тем более безлесье — не для него. Размеры же «персональных» владений определяются обилием потенциальных жертв: чем их больше — тем меньше площадь территориальной собственности. У взрослых самцов она достигает восьмисот, даже тысячи квадратных километров, у самок — триста-четыреста. Но чаще амурские тигры довольствуются площадью угодий в два раза меньшей.
Участки усердно маркируются и ревностно охраняются. И все же при использовании территории тигры не столь между собою враждебны, хотя известны случаи жестоких побоищ хозяев с пришельцами. Гораздо чаще приходилось встречать в одних и тех же обиталищах и двух-трех самцов и столько же самок, не проявлявших признаков нетерпимости. В норме же на просторном участке самца законно проживают две-три тигрицы.
Распределение амурских тигров по современному ареалу и по сию пору изучено лишь приблизительно. В удобных, богатых копытным зверем местах этих хищников и теперь много — в среднем по одному на сотню квадратных километров. Располагаются они на южном Сихотэ-Алине, по Бикину и Уссурке, в средней части бассейна Хора и на Мухене. На северном же Сихотэ-Алине и его восточном макросклоне от Самарги до Тумнина этих зверей гораздо меньше.
Природой им предопределено жить оседло, и чаще всего где владыка тайги родился и вырос, там и закончит свою бурную жизнь. Бродяжничество свойственно изгоям да молодым самцам, ищущим свое место под солнцем. Однако и «состоятельные» тигры иногда предпринимают дальние вояжи. Правда, временные. Скажем, при массовых откочевках кабана, в многоснежье, исчезновении покоя, обширных затяжных пожарах. Но, путешествуя, они все время мечтают вернуться в родные пенаты.
«Нелюдимость» для амурского тигра характерна в гораздо меньшей степени, чем для полосатых собратьев из жарких стран. Детоубийство, там весьма распространенное, у «северян» случается редко. Это происходит в основном во время больших снегов и при истреблении копытных животных, когда хищники нещадно голодают.
А вот в неволе поведение тигров, всегда сытых и ухоженных, резко отличается от повадок диких собратьев в их собственных владениях. Цирковые амурские тигры, например, не только миролюбивы, но и меж собою дружны. Причем самцы испытывают к тигрятам удивительную привязанность. Тигрицы с готовностью выкармливают детенышей другой самки, даже если чужие малыши имеют значительную разницу в возрасте с их потомством.
Ну как тут не вспомнить: бытие определяет сознание. При полном достатке жизненных потребностей всякое существо дружелюбно, и наоборот. При обилии дичи, хорошей погоде и отсутствии беспокойства и вольные тигры покладисты, им даже не чужд альтруизм. Расшифровывая следы на снегу, неоднократно приходилось убеждаться, что одну крупную добычу поедало несколько тигров. Хозяин трофея запросто приводил «на мясо» своих соседей, не говоря уж о «женах», выкармливающих детенышей.