― Для того, чтобы смотреть на себя, Владыка.
― Ты должен всегда смотреть на себя, Рахула, исследуя все поступки, которые ты совершаешь телом, речью и умом.
Вот так Будда обучал Рахулу, пока тот был мальчиком, пока становился юношей и молодым человеком. Когда ему было двадцать один год, Рахула достиг Просветления.
Человек может одержать победу над тысячами и тысячами людей, но тот, кто побеждает себя, ― воистину величайший воин.
Воистину, лучше победить себя, чем побеждать других людей.
«Дхаммапада», строфы 103-104.
Глава 9. Царевичи и брадобрей
Когда Будда впервые прибыл в землю шакьев, они относились к нему с большим подозрением и либо встречали его довольно натянуто и официально, либо вообще избегали встреч с ним. Однако прошло совсем немного времени, и люди были покорены его добротой и простыми, но глубокими и полными мудрости словами, которые он произносил. Вскоре они уже собирались толпами, чтобы послушать его учение и насладиться ощущением покоя, которое возникало, когда человек просто находился в его присутствии. Многие стали его учениками. Не только члены бывшей семьи самого Готамы, но и молодые люди из почти всех благородных семей шакьев отказались от своего привилегированного образа жизни, чтобы стать бездомными странниками и последовать за Буддой. Когда Будда решил, что настало время покинуть Капилавасту и двинуться в путь, за ним последовали многие из этих знатных юношей, теперь одетые в простые монашеские робы, с посохами и чашами для подаяния. Город показался странно пустым, когда они ушли, и жизнь народа шакьев навсегда изменилась.
Вскоре после ухода Будды царевич из рода шакьев по имени Маханама сидел в саду, окружавшем его дворец. Он размышлял о том, что еще никто из его семьи не выбрал жизнь странника и не стал учеником Будды, в то время как почти во всех остальных знатных семьях по крайней мере один молодой человек стал монахом. Маханама внезапно почувствовал, что это неправильно и нужно что-то с этим сделать. Он отправился на поиски своего младшего брата Ануруддхи и, найдя его, взял его за руку и отвел в тихий уголок сада, сказав ему, что ему нужно поговорить с ним о чем-то очень важном. Маханама поведал Ануруддхе свои мысли. У Маханамы была жена и дети, и он должен был заботиться о своей овдовевшей матери, но Ануруддха был еще холост и не отягощен ответственностью. Маханама предложил Ануруддхе, чтобы тот серьезно подумал о том, чтобы уйти и присоединиться к Будде.
Ануруддха был изнеженным юношей, который до тех пор наслаждался очень приятной и беззаботной жизнью, и поначалу ему совсем не понравилась идея брата. Однако Маханама продолжал убеждать его и настаивать, подчеркивая бесконечные обязанности и труды, которые отягощают жизнь домохозяина, и постепенно убедил Ануруддху. На самом деле, Ануруддха обрел уверенность, что, только отказавшись от своей теперешней жизни и последовав за Буддой, он сможет обрести подлинное счастье.
Поэтому Ануруддха отправился к матери, чтобы попросить у нее разрешения уйти и присоединиться к Будде. Поначалу она и слышать не хотела об этом, и теперь настала очередь Ануруддхи уговаривать и убеждать. В конце концов, его мать сказала: «Хорошо, мой дорогой Ануруддха, хорошо. Иди своим путем, но при одном условии. Если твой друг Бхаддья уйдет, и ты можешь идти». Бхаддья, лучший друг Ануруддхи, был царевичем и одним из избранных вождей шакьев. Мать Ануруддхи понимала, насколько маловероятно, чтобы Бхаддья хоть на минуту задумался об обращении к духовной жизни, и была уверена, что на этом все и закончится.
Однако у Ануруддхи были другие идеи на этот счет. Он отправился прямиком на поиски своего друга. Как только они встретились, Ануруддха схватил Бхаддью за руки и объявил:
― Мой уход зависит от тебя!
Бхаддья был захвачен врасплох настойчивостью Ануруддхи и силой чувств, которые за ней скрывались. Не подумав, он сразу же ответил:
― Я не помешаю твоему уходу. Ты и я…
Затем, осознав, что он сказал, он вдруг прервался и попытался исправиться:
― Да, конечно, ты можешь идти, когда пожелаешь.
― Давай уйдем вместе.
― Я не могу уйти. Ты знаешь это. Шакьи выбрали меня одним из своих вождей. Я сделаю для тебя все, что угодно, мой друг, но я не могу сделать этого. А ты иди.