Птицы прекратили гам и разлетелись. Это охотник подошёл к берегу, вошёл в озеро, установил на воде чучела уток и пустил плавать меж них подсадную утку.
На берегу озерка, недалеко от берега, была вырыта яма-засидка. Охотник понатыкал по краям ямы стебли сухой травы, потом засел в неё, спрятался и стал ждать.
Дул северо-западный ветер. Навстречу ему с юга на север летели на гнездовья дикие утки. Они сделали широкий круг над подсадной, близко от охотника, но он не поднял ружья: весной по стаям стрелять нельзя,- можно убить утку, а охота разрешена только на селезней.
В ожидании селезня охотник вспомнил случай, что произошёл с ним прошлой осенью. Тогда на этом же месте он выстрелил в стаю уток. Только один селезень замертво шлёпнулся о берег, а стая шарахнулась и улетела прочь. Охотник встал, хотел подобрать мёртвого, а тот мгновенно ожил и улетел, буквально из-под рук. «Не так-то легко взять и подбитого селезня»,- подумал охотник.
Подсадная утка работала отлично: она охорашивалась, хлопала крыльями, крякала.
Над озерком показался одинокий селезень и пошёл на посадку. Грянул выстрел. Раненая птица упала далеко от берега. Охотник пошёл за ней в своих резиновых сапогах. Селезень не подпустил, он нырнул и стал уплывать к противоположному берегу. Над водой торчал только его клюв. Возле берега селезень изменил направление и подался в глубь озера.
Охотник перерезал ему путь и пригнал к берегу. Там селезень исчез в зарослях. Пришлось его долго искать. Он не сразу дался в руки.
- А ещё говорят, что утки глупы,- сказал охотник.- Нет, у них есть и ум и сноровка.
В НАЧАЛЕ ЛЕТА В ГОРАХ
Неизгладимое впечатление оставляет начало лета в высоких горах. Кругом изломы и седловины, утёсы, скалы и пропасти. Острые пики вершин вонзаются в самое поднебесье и сверкают ослепительной белизной вечных снегов.
С самого утра восточные скаты высочайшей горы окрашиваются в пурпурный цвет. Значит, вот-вот взойдёт солнце. Более красивого, приятного красного цвета я в жизни не встречал.
А вот уже солнце в зените, лазурное небо ясно, нет в горах уголка, не залитого светом. Тепло, безветренно. На лужайках южных скатов зеленеет буйная зелень. Изумительно нежны альпийские васильки, неслыханно ароматны примулы. И что удивительно: ты ешь грецкие орехи и не всегда скажешь, каков их запах, а вот жёлтые горные фиалки пахнут грецкими орехами.
Северные отвесные скаты гор ещё в снегу. Сверху из каменных карнизов изредка срываются камешки и катятся вниз. Они разрисовывают на размягчённых снегах красивые узоры и до низины обрастают огромными снежными комьями. Всюду узоры, узоры… В долине комья растаивают, оставляя на месте пену.
Со свистом над головой молнией пронеслись два улара. Они были мраморно-серого цвета. Это мне повезло, что они показались сами: я бы не смог их заметить среди седых камней и щебнистых склонов. Конечно, захотелось найти их гнездо, но не хватило сил взбираться всё выше и выше, за облака, где обитают эти горные индейки.
Но мне повезло в другом: на каменистой вершине нежились на солнце, отдыхали туры. Ещё только вчера или позавчера родившиеся на свет их малыши прильнули к вымени матерей и быстро сосали. Стадо охранял бдительный вожак. Он стоял неподвижно, устремив в небо большие рога, закрученные спиралью.
Всюду таяли снега, везде на солнце сверкала во-да; она обегала каждый камень и сливалась мутными ручейками в общий поток. Мутный, неуёмный, он звучно бился о скалы и торопился в море.
Журчанье родников и ручейков, рёв потока вплетались в пьянящий запах трав и цветов.
И радостно было на душе…
В КАРАНОГАЙСКИХ СТЕПЯХ
Удивительны Караногайские степи весной. Кругом равнина да холмики. На песчаной почве, кажется, растёт только полынь. Оттого весь простор сероват и воздух прян. Нигде ни озёр, ни леса. Одни чабанские сакли, кошары да тригонометрические вышки попадаются на извилистых пыльных дорогах.
Но это только на первый взгляд. Пусть редко, но всё же попадаются островки, где ярко зеленеет свинорой, красуется серебряный ковыль, тянутся к небу фиолетовые колоски пырея, желтеют лепестки каких-то невысоких цветов. То тут, то там неумолчно журчат мягкие, прозрачные воды артезианских колодцев. Зимой эта вода кажется тёплой, а летом - холодной. Изредка встречаются камыши. Густая зелень есть только в русле реки Кума, которая пересыхает уже накануне лета.