Ночная охота
Выйдя из палатки, я увидел, что мои проводники — китаец Чжан Бао и удэхеец Маха — куда-то собираются. Они выбрали лодку поменьше и вынесли из нее на берег все вещи, затем положили на дно корье и охапку свеженарезанной травы.
На мой вопрос, куда они идут, Чжан Бао ответил:
— Оленя стрелять.
Я сказал, что хочу пойти с ними. Чжан Бао передал мою просьбу удэхейцу, тот мотнул головой и молча указал мне место в середине лодки. Через минуту мы уже плыли по реке Анюю.
Смеркалось. На западе догорала заря. За лесом ее не было видно, но всюду — в небе и на земле — чувствовалась борьба света с тьмою. Ночные тени уже успели прокрасться в лес и окутали в сумрак высокие кроны деревьев. Между ветвями деревьев виднелись звезды и острые рога полумесяца.
Через полчаса лодка остановилась: мои спутники захотели отдохнуть и покурить трубки. Удэхеец стал что-то тихонько говорить китайцу, указывая на протоку, и дважды повторил одно и то же слово: «Кянга». Я догадался, что речь идет об охоте на изюбря, который почему-то должен был находиться в воде.
Чжан Бао объяснил мне, что в это время года изюбри спускаются с гор к рекам — полакомиться особой травой, которая растет в воде по краям тихих лесных проток.
Я попросил показать мне эту траву. Удэхеец вылез из лодки и пошел искать ее по берегу. Через минуту он вернулся и на палке принес довольно невзрачное растение с мелкими листочками. Это оказался водяной лютик.
Покурив, Чжан Бао и Маха нарезали ножами древесных веток и принялись укреплять их по бортам лодки, оставляя открытыми нос и корму. Когда они кончили эту работу, уже совсем стемнело.
— Капитан, — обратился ко мне Чжан Бао, — твоя сиди тихо, говори не надо.
Мы разместились так: китаец сел впереди с ружьем, я — посередине, а удэхеец — на корме с веслом в руках. Шесты положили по сторонам, чтобы они во всякую минуту были под руками. Когда все было готово, Маха подал знак и оттолкнул веслом челнок от берега. Лодка плавно скользнула по воде. Еще мгновение — и она вошла под темные своды деревьев, росших вперемежку с кустарниками по обеим сторонам протоки.
Удэхеец два раза гребнул веслом и предоставил нашу утлую ладью течению. Не вынимая весла из воды, он легким, чуть заметным движением направлял ее так, чтобы она не задевала за коряжины и ветви деревьев, низко склонившихся над протокой. Темные силуэты кустов появлялись из темноты и бесшумно проходили мимо, скрываясь за поворотами протоки.
Ночь была необычайно тихая.
Чжан Бао весь превратился в слух; я сидел неподвижно, боясь пошевельнуться; удэхейца совсем не было слышно, хотя он и работал веслом. Лодка толчками продвигалась вперед. Впереди ничего не было видно. Иногда мне казалось, что удэхеец направлял лодку прямо в кусты. Но он хорошо знал эти места и вел лодку по памяти.
Один раз Чжан Бао сделал мне какой-то знак, но я не понял его. Маха быстро положил мне весло на голову и слегка надавил им. Я едва успел пригнуться, как совсем близко надо мною пронесся сук большого дерева. Лодка нырнула в темный коридор. Одна ветка больно хлестнула меня по лицу. Я закрыл глаза. Кругом слышался шум воды, и вдруг все сразу стихло. Я оглянулся и среди зарослей во мраке не мог найти то место, откуда мы только что вышли на широкий, спокойный плес. Я еле различал оба берега, покрытые лесом.
В это время Чжан Бао легонько толкнул челнок рукою в правый борт; удэхеец понял этот условный знак и повернул лодку к берегу. Я хотел было спросить, в чем дело, но, заметив, что мои спутники молчат, не решался заговорить.
Берег, к которому мы пристали, был покрыт высокими травами. Среди них виднелись какие-то крупные белые цветы — должно быть, пионы. Дальше шел кустарник, а за ним — таинственный, молчаливый лес.
Вдруг направо от нас раздался шорох, настолько явственный, что мы все трое сразу повернули головы. Шум затих, затем опять повторился, на этот раз еще сильнее. Я даже заметил, как колыхалась трава, словно кто-то шел по чаще, раздвигая густые заросли.
Чжан Бао схватил ружье и приготовился стрелять, чуть только животное покажется из травы, но удэхеец не стал дожидаться появления непрошеного гостя — он проворно опустил весло в воду и, упершись им в песчаное дно, плавным, но сильным движением оттолкнул лодку на середину протоки. Течение тотчас подхватило ее. Отойдя саженей сто, мы опять подошли к зарослям. Но только лодка успела носом коснуться берега, как снова послышался шорох в траве. Тогда Чжан Бао два раза надавил на левый борт лодки. По этому сигналу удэхеец снова отвел лодку от берега.