– Новая?
– Напротив, – ответил Стрикленд, – довольно старая.
– Я подумал так, потому что некоторые страницы еще не разрезаны.
– Я еще до нее не дошел.
«Единственное, что в таких случаях нужно делать, – это возможно быстрее отвечать на вопросы».
Камерон провел ногтем большого пальца по краю первой страницы. Следующие три или четыре страницы прилипли к ней.
Он закрыл книгу и вышел.
Они собирались ложиться спать. Он сидел на корточках на краю кровати, скрестив руки и устремив на пол полный отчаяния взор.
Она сидела за своим туалетным столиком и занималась маникюром.
– Как выглядели ее руки? – вдруг спросила она. – ЕЕ руки, имею я в виду.
Он знал, что она имела в виду. Он скривил лицо и провел рукой по губам, словно хотел избавиться от дурного вкуса во рту.
– Тебе неприятно, что я об этом спрашиваю? – тактично осведомилась она.
– Нет, – вздохнул он. – Я и без того все время думаю о ней. Ее руки, Бог мой, они такие же, как у всех других женщин. Мягкие и белые.
– Нет, я имела в виду, как лежали они? Как держала она их? Ты говорил, что у нее был поврежден затылок.
Только теперь он понял ее.
– Они были у нее наверху. Примерно так.
Он показал ей.
– Она хотела защитить свою шею или, пожалуй, пыталась освободиться. Пальцы у нее были скрючены, словно она пыталась царапаться.
– Тогда она могла оцарапать или поранить убийцу.
– Да, вероятно. Это было единственное, чем она могла защищаться.
Поскольку она ничего больше не сказала, он поднял голову.
– А почему ты спросила об этом?
– Ах, просто так. Я глядела на свои руки и при этом подумала о ней. Извини…
– Хорошо.
Он снова опустил голову.
Она встала и подошла к кровати.
– Ты сможешь заснуть?
– Попытаюсь. Не буду тебе мешать. Можешь выключить свет.
– Не можешь же ты всю ночь сидеть на краю кровати?
– Как только я ложусь, меня снова одолевает это. Прошлая ночь была такая же. Я все время находился в ужасе, обливался потом. Это было поистине ужасное зрелище. И так неожиданно…
Он до сих пор так и не признался ей об истории с ремнем.
Она задумалась.
– Мы должны что-то предпринять, – сказала она. – Подожди, у меня есть идея.
Она ушла в ванную и вернулась с трубочкой таблеток снотворного.
– Попробуй принимать это, пока не пройдет первоначальный шок. Подойди, давай руку.
Он послушно, как ребенок, проделал это.
Она встряхнула трубочку, и две таблетки высыпались на его ладонь. Затем она выпрямилась и прочла этикетку.
– Рекомендованная доза две таблетки. Я полагаю, в твоем состоянии можно смело принять три. Может быть, даже четыре. Ты решишься принять четыре?
– Да, пожалуй. Лучше одну лишнюю, чем снова это…
Она подала ему стакан воды, и он проглотил таблетки.
– Так, теперь ложись и попытайся заснуть.
Он сконфуженно улыбнулся:
– Ты очень мила ко мне, Флоренс.
– Разве ты ожидал чего-то другого, любимый, – спросила она, полная нежности.
– После всего этого, все же она была…
– Теперь все это позади и забыто. Мне очень жаль, что это окончилось таким жутким образом. По для нас обоих все это теперь отошло в прошлое.
Она взбила ему подушку, накрыла его и выключила свет.
– Спасибо, Флоренс, – проговорил он приглушенным голосом.
– Попытайся уснуть, любимый, – нежно ответила она.
Прошло некоторое время, пока не подействовало снотворное.
Несколько раз он вздрагивал от страха в полусне, переворачивался с одного бока на другой, вздыхал и стонал, пока, наконец, сон не привел его в спасительное бесчувствие и погрузил в забвение.
Только один раз он увидел неясный, расплывчатый сон, который прошел перед ним подобно туману и медленно расплылся в пустоте.
На следующее утро до нее донесся его отчаянный крик из ванной.
Он протянул руки вперед, тыльной стороной ладоней вверх.
– Посмотри и а это. Повсюду. Отчего это у меня произошло? Я обнаружил это только сейчас, когда взялся за кран.
Она приподняла его дрожащую руку и осмотрела ее. Красные следы царапин протянулись по тыльной стороне ладони. Некоторые короче, другие длиннее, иные бледные, светло-красные царапины, другие глубокие, до мяса, темно-красные.
– Тебе не следует снова волноваться, – успокаивала она его. – Ты мог это сделать во сне.
Она взяла его другую руку, осмотрела ее и удивленно покачала головой:
– Может быть, у тебя аллергия к барбитуратам, которые ты вчера принимал? Они могли вызвать у тебя раздражение кожи, – и ты во время сна непроизвольно расчесал руки.
В глазах его был ужас.
– Сейчас я вспомнил. Я видел сон. Появилась она. Ох, это было так страшно!