И это мое двенадцатое письмо совершенно правдивое. Его могут перехватить, могут половину вырезать, но меня это не трогает.
Я не могу больше. Я вижу тебя везде, ты повсюду, куда я только не пойду. Бог не должен допускать, чтобы было столько горя, так много слез и боли. Если это происходит по его желанию, значит, он большой обманщик.
Когда я сажусь за стол обедать, то вижу тебя, сидящего напротив. Ты ничего не говоришь, однако это ты. Если я иду по улице, то чувствую, что ты рядом, но когда я задаю тебе какой-нибудь вопрос, ты не отвечаешь.
И когда я достаю из почтового ящика воскресную газету, то никто не выхватывает ее у меня из рук и не перебирает все страницы, чтобы найти отдел юмора. И никто не смеется как ребенок над шутками.
Ты повсюду, ты нигде. Я не могу дальше, не могу. Я не жена героя, я совсем простая жена, Бэкки. И больше я не могу, Что должна я сделать? Как мне пережить это время? Скажи мне, любимый, о, пожалуйста, скажи с ко рей, так как я не могу больше вынести этого.
Зарон»,
«Я последовала твоему совету, Бэкки, и поступила на работу. Теперь я работаю на фабрике. Мне хотелось работать в таком месте, где много шума, яркий свет, много людей и машин. Это для меня новый, неизвестный мир, и он отвлекает меня от мыслей о тебе. Шум так велик, что я тебя не слышу. Свет такой яркий, что я не вижу твоего лица. Этого мне и хотелось. Так будем ожидать, ты и я, пока для тебя не кончится война.
Теперь я, как машина. Я ничего не ощущаю, я не думаю, я не чувствую боли. Шум меня так оглушает, что я не чувствую ничего. Я так утомляюсь, что и ночью бесчувственна. Я и выгляжу как машина. Темные защитные очки скрывают мое лицо. Металлический защитный шлем закрывает мои волосы, а руки мои запрятаны в толстые рукавицы. Комбинезон даже не дает возможности узнать, что я женщина.
По крайней мере я не чувствую больше боли.
И время работает на меня, на нас. Каждый день приближает нас друг к другу. Ты не веришь, что время помогает нам, хотя мы этого не замечаем? Скажи, что веришь, скажи, пожалуйста! В один прекрасный день объявят мир. Помни об этом…
Девушка, работающая за станком возле меня, выглядит тоже как машина, хотя под рабочей одеждой она такая же женщина, как и я. (И что это за женщина!) Думается мне, что она не способна переживать. Она живет с мужчинами, не чувствуя любви. Я не представляю себе, как это возможно, но она, кажется, придерживается только этой системы. Пробивай себе дорогу в жизни любыми средствами, – считает она, – Пробивайся всеми силами, и тогда с тобой ничего не случится.
У нее медно-красные волосы (я как-то видела ее на улице, когда возвращалась с работы), и поэтому, все называют ее Рыжуха. Ее уже никто не называет настоящим именем. Обычно она каждую неделю меняет своих любовников. „Почему я должна с ними дольше жить? – говорит она. – Потом они все равно надоедают. Именно в среду она дает отставку очередному любовнику и подцепляет нового на пробу.
В обеденные перерывы она мне все о них рассказывает.
Вот и сейчас у нее как раз новый. Сегодня после работы он заходил за ней на фабрику».
Как-то, стоя возле фабричного здания, Рыжуха вызывающе улыбнулась этому парню.
– Как поживаешь? – спросил он, не зная, что еще сказать.
– А сам как поживаешь? Пригласишь ли ты меня? – осведомилась она,
– Если ты желаешь.
Она пожелала.
– Хорошо. Пойдем на площадь, к Гаррису. – И, во избежание всяких недоразумений, быстро добавила: – Я могу сама за себя заплатить, если тебе не хочется тратить деньги. Я зарабатываю сотню в неделю и порой не знаю даже, куда девать деньги.
– Почему тебе это в голову пришло?
Он помолчал немного, потом спросил:
– Где ты оставила свою подругу?
– Ах, эту? – Она отвела взгляд в сторону. – Она тебе очень понравилась, да?
– Совсем нет, – быстро ответил он. – Я спросил только потому, что ты вместе с ней вышла с фабрики.
– Та тебе не подойдет, – заметила она. – Это солдатская жена. Она сидит весь вечер дома.
Вошли в танцевальное заведение Гарриса, которое в этот час было переполнено. Густой табачный дым висел в воздухе. За столиком в углу им удалось найти два свободных места. Чтобы поднять настроение, заказали выпивку. Затем представились друг другу. Его звали Джо Моррис. Выпив по бокалу, закусив бутербродами и потанцевав пару раз, покинули помещение. Был приятный вечер…
Перед дверью ее дома он поспешил распрощаться.
– До завтра, – сказал Джо.
– Эй, один момент! – Она схватила его за руку. – Ты не хочешь зайти ко мне? Зачем же тогда ты вообще со мной таскался?