Зарон не знала, о чем говорить, и потому молчала в ожидании, что он начнет разговор.
– Не желаете ли что-нибудь выпить?
– Я не пью, – ответила она. не глядя на него.
– Нет, я имел в виду содовую или фруктовый сок.
– Спасибо, я не чувствую жажды.
– Дальше они шли молча.
Увидев яркую световую рекламу, он спросил:
– Может быть, вы имеете желание пойти в кино?
Она энергично воспротивилась:
– Нет, ни в коем случае. Теперь идут фильмы только об этой грязной войне.
– Понимаю, – коротко ответил он.
Она стала немного сожалеть о своей резкости.
– Мне не хочется испортить вам вечер, – сказала Зарон примирительным тоном. – Почему бы вам просто не делать того, что вы хотите?
– Я делаю именно то, что хочу, – ответил он.
Он продолжил разговор вопросом;
– Он на войне, не правда ли?
– Мой муж? Да.
Она отвернулась.
Он превратно истолковал ее мысли.
– Я не пригоден к военной службе, – сказал он. – У меня туберкулез. – Он улыбнулся. – Вы теперь испугались?
– Разумеется, нет.
Она инстинктивно поняла, что он болен именно этой болезнью.
– Во всяком случае, теперь вы осведомлены об ртом, – сказал он, – и все же не боитесь меня.
– Почему я должна бояться?
– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Человек в моем положении должен радоваться, если вообще нашлась девушка, которая с ним прогуливается. И конечно, он не сделает безнравственных предложений.
Он открыто посмотрел на нее и улыбнулся.
Она тоже улыбнулась. Зарон не уронила своего достоинства. Сам Бэкки признал бы это.
Они вошли в парк.
– Видите, на той стороне стоит скамейка. Хотите, мы на ней посидим?
«Он болен, – подумала она. – Прогулка для него, возможно, тяжела. Что же делать?»
Она согласилась.
Они сидели, освещенные сиянием яркого фонаря.
Я посижу недолго, поклялась она себе. Через пару минут я встану и мы распрощаемся.
– Расскажите мне о нем, – попросил он.
– Что я должна о нем рассказывать?
– Ах, все. Что он делает, как он говорит, каков он…
Она спрятала фото своего мужа.
– Сейчас, наверное, уже поздно? – вздохнула она со счастливым видом. – Должно быть, почти десять.
Давно уже ей не было так легко, так спокойно на душе.
Он взглянул на часы:
– Немного больше двенадцати.
Они просидели на скамейке три с половиной часа.
Потом он ожидал ее возле этой самой скамейки, которую они теперь называли своей.
Она шла сюда торопливо, почти бегом пересекая улицу.
Он встал, они пожали друг другу руки.
– Добрый вечер, Джо.
– Добрый вечер, Зарон.
Сели близко друг к другу, как старые друзья,
– Я получила от него письмо, – доверчиво сообщила она.
– Прочти его мне, – попросил он. – Тем временем я закурю сигарету.
Она прочитала только одно или два выбранных ею места. Она не раз знакомила его со своими письмами, и отрывки, которые выбирала для чтения, с каждым разом становились все короче.
– Постепенно я узнаю его все лучше и лучше, – заметил он, когда она закончила чтение. – Он уже стал мне почти как брат.
– Что он скажет, если узнает, что я читала тебе его письма?
– Не пиши ему об этом, – посоветовал он ей, как и прежде, – это может нам все испортить. Мы оба отлично знаем, что между нами ничего нет, но он… Это может дать ему повод… – Он не закончил фразу.
– А ты не считаешь, что мы делаем что-либо плохое?
– Нет. А ты?
– Нет, – решительно ответила она. – Нет. Ах, Джо, ты не понимаешь, какое для меня счастье быть вместе с тобой. Так быстро проходит время! Я тебе о нем рассказываю, читаю его письма, и это дает мне возможность словно стать к нему ближе. Иногда даже я путаюсь – иногда путаю тебя с ним, а его с тобой.
Она смущенно улыбнулась.
– Я тоже радуюсь, когда нахожусь рядом с тобой, Зарон. Это как-то помогает мне, понимаешь? Словно я в какой-то мере становлюсь обладателем кое-чего, не принадлежащего мне. Жена, счастливый брак, большое чувство к кому-то…
– Однако, мы странные люди, – задумчиво проговорила она.
– Прочти мне его письмо, – попросил он во время их очередной встречи.
Она вынула письмо из конверта, развернула его и подняла к свету. Затем замешкалась.
– Что случилось? – с тревогой спросил он. – Почему ты не читаешь?
– Сама не знаю, – беспомощно ответила она. Слова не сходили с ее губ.
– Он пишет что-нибудь обо мне?
– Нет. Я не писала ему о тебе.
Письмо упало на землю. В свете фонаря виднелись слова: «Моя любимая маленькая жена!»
– Что же тогда с тобой? – спросил он. – Почему ты плачешь?
Она всхлипнула:
– Потому что мне вдруг стали не нужны его письма. Я сама не знаю, как это произошло. Меня больше не интересует, что он пишет. Приходить сюда, сидеть возле тебя – это… это…