Здесь живут добрые русские люди. Одно удовольствие слушать их напевную речь. Просто заслушаешься необыкновенной музыкой русского говора, особенно когда сходятся две женщины. С удивлением слушаешь былинную, летописную манеру разговора.
На дни сборов нас приютил Максим Алексеевич Непомнящих — председатель местного сельпо. Дом его стоит на берегу курьи, в широком разливе которой рано по утрам плещутся дикие утки. За разливом — дремучая печорская тайга, за огородами — сосновый бор.
Хозяин — небольшого роста, крепкий северянин. Ему за сорок, но выглядит он моложаво. Жизнь и работа на природе сохраняют ему молодость и здоровье.
Жена его Сима — молодая тихая женщина. Дом полон достатка, но вот детей нет. Работает Сима в яслях — ближе к детям. И молоко от коровы, которую они держат, почти всё сдают в те же ясли.
В избе стены увешаны большими рамками с фотографиями, какие любят развешивать в деревнях, — под общим стеклом штук пятнадцать. На одной из них я увидел любопытный снимок — бородатый старик с ружьем возле лодки, нагруженной походным снаряжением.
Сима заметила мое любопытство.
— Это Вера Александровна снимала моего отца…
Вот сюрприз! Значит, отец Симы был проводником путешественницы Варсанофьевой! И потом, в разговоре, я слышал неизменно только одно: «Это когда Вера Александровна здесь была...», «Это подарила нам Вера Александровна...»
Отец Симы — Григорий Ефимович Лызлов — несколько лет возил на лодке В. А. Варсанофьеву в верховья Печоры и по Унье.
По всему руслу Печоры и особенно здесь, в верховьях реки, исследовательницу Северного Урала вспоминают не иначе как только по имени: «Вера Александровна». Добрую память о себе оставила эта женщина в отдаленных местах Северного Приуралья.
Для путешествия вверх по Унье нам требуется вместительная лодка с подвесным мотором и моторист. Но вот беда — в местном сельпо нет ни свободных лодок, ни моторов, ни мотористов: сенокосная пора загрузила всех работой. Предлагают единственного незанятого человека — инвалида Владимира Болтнева. У него своя лодка, свой мотор «Стрела».
Признаться, нас это смутило: человек с протезом вместо ноги — сможет ли он справиться с лодкой и двигателем на Унье? Да еще малосильный мотор «Стрела»! Но делать нечего: плыть больше не с кем, и я даю согласие. Будет трудно мотористу — мы с Валерием ему поможем.
Однако моторист Володя настроен оптимистично. В верховьях Уньи он не бывал, но знает понаслышке, что нелегко плавать по ней в предосеннюю пору. И с интересом относится к поездке.
— Харюзков охота подергать… Говорят, там их навалом…
Эти «харюзки» нужны и нам. Но не на крючок, а на кинопленку. Нас меньше всего волнуют рыбацкие страсти. Нам нужны живописные берега, местные люди, живая природа — все, что будет замечено нашими глазами и бесстрастным глазом киноаппарата.
Особенно хотелось бы встретить на Унье путешественников, которых на эту реку заманчиво приглашает книжка Г. А. Чернова «Туристские походы в Печорские Альпы». Что за река без туристов! Кому, как не им, должна служить пристанищем дикая природа Уньи!
К СВЕТЛОМУ РОДНИКУ И БЕРДЫШУ
Моторист Володя дернул за пусковой шнур — и на всю курью затарахтел маломощный двигатель.
— До Светлого Родника доберемся, там у меня свояк. Заночуем! — говорит Володя.
Не быстро плывет тяжело нагруженная лодка против течения. Речные пейзажи медленно сменяются перед нашими глазами. Бесконечные лесные берета. Пьянящий воздух лесов усыпляет моего помощника Валерия: он всю дорогу клюет носом. Да и меня, признаться, тянет в сон, но я креплюсь: хочу заснять пейзажи Верхней Печоры.
На реке не видно плывущих бревен: здесь нет леспромхозов. Правая сторона реки — заповедная, на левой не заметно порубок.
Невысокие лесные берега. Бесконечный тихий лес на них. Кажется, ничто не говорит о приближении к Уралу. Но вот вдали за лесом мелькнул высокий берег с домиками.
— Усть-Унья! — кричит сквозь гул мотора Володя.
Деревня красиво расположена на возвышенном косогоре. Кругом на склонах — лысины полей. Селение старинное: среди белых новеньких домов видны ветхие избы и громадные, кондовые. Печора перед деревней сильно сужается на крутом повороте, и навстречу нам выбегает небольшая речушка. Это Унья. Мы плывем в ее устье.
Сначала тянется неприглядная узкая речка, много мелей, перекатов. Мотор часто глохнет из-за срыва шпонки, крепящей винт с валом. По недовольному лицу моториста можно прочесть: «Неужели все время так плыть?»