К ЖЕРТВЕННИКУ АБОРИГЕНОВ
Река Кисунья еще до недавнего времени была дорогой мансийцев с гор Урала на Печору. Еще и сейчас старики помнят, как пробирались они к оленеводам Колвинского Камня выменивать, шкурки на порох и дробь.
Без сомнения, еще более древней дорогой являлась Верхняя Унья. Свидетельство тому — Уньинская пещера, которая, по предположению исследователей, была святилищем на протяжении многих веков.
К этому заманчивому месту на реке и собирались мы на другой день после торжества.
Утро подарило нам великолепный рассвет — тихий, золотистый. Купание в холодной Унье моментально сияло остатки сна. А над каменной печуркой уже хлопотала хозяйка Зоя Алексеевна — в воздухе разносился приятный запах оладий.
Вверх по реке мы отправляемся на двух лодках. Туристы на шестах, мы — на моторе. Нас трое, их — тоже трое: Александр Григорьевич Галанин, Геннадий Федорович Гладких и заядлый рыбак Виктор Комаров. Остальные остались в лагере.
От устья Кисуньи до пещеры — километров двадцать. Но путь этот в конце августа очень мелководен. Унья здесь течет среди низких берегов, скал нет, но много перекатов. Лопата часто в ходу — роем по дну канавки для лодок.
Хариусы стоят под перекатами, мало обращают внимания на наши «земноводные» работы. Копаешь канаву, смотришь — в стороне плавно шевелится стайка крупных красавцев с массивными хребтовыми плавниками. Осторожно отнесешь лопату к лодке, возьмешь кинокамеру и вдоволь снимаешь хариусов, пока что-нибудь не спугнет их. Хариус здесь не пуглив. Он выдерживает близкое присутствие человека. Разумеется, если не делать неосторожных резких движений.
Вода до того чиста, что кажется, будто не в воде плывет рыба, а парит в воздухе.
Хотя береговых скал здесь нет, но во всем виден горный характер реки — бесконечные перекаты, камни в русле, глубокие ямы под крутыми обрывами.
Перекаты и дорожки в верховьях Уньи — как бы миниатюрные плотины: они подпруживают реку. Как правило, за ними следуют длинные глубоководные плесы.
Там мы включаем мотор и берем на буксир другую лодку. Как по ступеням, мы поднимаемся ближе к горам Урала.
От суровых берегов Уньи веет древностью. Темным частоколом обступает реку хвойный лес. Великаны кедры упали в воду и перегородили русло. Вывороченные коряги сползли с берегов в омуты и смотрят оттуда непонятными чудищами. Цепляются за днища лодок. И как будто возмущены: «Чего вам здесь надо, люди!»
Непередаваемое очарование глухому северо-уральскому лесу придают опушки стреловидных пихт и елей — на островах, мысах и высоких холмах. Таинственное темнохвойное царство рождает в воображении картины из северных сказок, былин, преданий. Кажется, что отсюда, из этого замшелого темного леса, вышли все бесконечные истории о Змее Горыныче, Бабе Яге и Кащее Бессмертном.
Вспоминаю: в коми-зырянской или коми-пермяцкой мифологии есть выражение «Ема-баба» или «Йома-баба», что означает — ведьма, злая баба, Баба Яга. Ею пугали непослушных и плачущих детишек: «Вот придет Ема-баба, заберет тебя!»
Но откуда взялось это имя? Уж очень оно созвучно со знаменитой Золотой бабой — Юмалой, Иомаль, Иомале! Это идолище легендарных племен югры оставило глубокий след в сознании современных манси — потомков первых хранителей золотого истукана.
Не случилось ли так, что для одних народов Юмала была «доброй бабой», для других — «злой бабой»? И в злую она впоследствии перешла с малоизмененным именем «Ема»?..
Приятно молча плыть среди северной таежной сказки. И думать о Юмале. И о том, что, быть может, в уньинских лесах находило пристанище это золотое божество. Кругом тишина, и кажется: здесь нет людей, кроме нас.
Но неожиданно над лесом взмыл вертолет. Машина пронеслась над рекой и скрылась. Вот уж на эту встречу мы совсем не рассчитывали!
Галанин кричит нам со своей лодки:
— Геология взялась за Унью!
Вскоре замечаем человека, роющего на берегу шурф. Рядом лежит лоток для промывки породы. Ружье с рюкзачном валяются в сторонке.
Устраиваем перекур, знакомимся.
— Золотишко-то есть?..
— А насчет алмазов как?..
Геолог не торопится с ответами, скромно говорит:
— Определенно сказать ничего нельзя, но золотинки попадают…
Через километр-другой встречаем еще одного изыскателя. А на дальнем берегу открылся большой палаточный лагерь геологов. От него в нашу сторону отплыли четыре тяжело груженные резиновые лодки с людьми. Вот откуда поднялся вертолет!
Резиновые лодки геологов, как и наши, застряли на большом перекате перед лагерем. Они и мы стоим по колено в воде, знакомимся: кто, куда, зачем, откуда?.. В тайге люди проявляют большой интерес друг к другу. Геологи с интересом оглядывают нас.