Луговина перед перевалом ровная, большая, травянистая. Сюда можно согнать не одну тысячу оленей. Ну как тут не устроить оленеводам летнее жилье: комара нет, прохладно от ветерка и корму оленям вдоволь!
Откуда мы пришли, там живописный горный ландшафт долины Лозьвы. Гребень Пумсаюмнёла весь перед нами. В туманной дали справа различаются контуры высокой торы Чистопа.
Я тороплю своих спутников:
— Пока хороший день, надо добраться до Лурра-Монит-Ура.
Мартын сомневается:
— Далеко… Можем не дойти…
Едем по совершенно плоской поверхности, не замечая никакого хребта. Он расступился, остался слева и справа. Очень слабый, едва заметный подъем.
Над Уралом чистое голубое небо. Но неожиданно, как разрыв зенитного снаряда, над перевалом, впереди появилось облачко и через минуту же исчезло.
— Что бы это значило? — обеспокоен Евгений.
— Погода будет портиться, — отвечает Мартын.
Урал перешли незаметно, по ровной, лишенной камней, седловине. Взору открылась горная страна без края, сплошные темнохвойные леса, а над ними плоская вершина Мань-Емти и усеченный конус Сомьях-Тумп. Крохотные елочки и пихты взбегают по более крутому западному склону почти к самому перевалу Поры-Тотне-Сори.
Сомьях-Тумп — это «амбарный остров», гора, похожая на лабаз, а что такое Мань-Емти, Мартын не мог точно перевести. Пришлось вместе с ним строить догадки, и в смысловом значении получалось примерно так: Мань-Емти — «малая вершина, удобная для прохождения», в силу того, что она плоская, столообразная.
Мы идем вдоль Урала на юг, туда, где из-за многих гор выглядывали причудливые зубья какой-то вершины.
— Видишь, как далеко до Пурра-Монит-Ура? — говорит Мартын.
— Это и есть она?!
Евгений скептически заявляет:
— Едва ли дойдем сегодня…
Влево от нас остается купол Поры-Тотне-Сори-Сяхль. Обогнув его, мы слева же увидели высокую приметную гору, увенчанную останцами на гладкой макушке.
— Холатсяхль, — показывает на нее проводник.
Что-то знакомое показалось мне в этом слове. Я вспомнил:
— Хола… Так ведь это мертвец, по-вашему!
Мартын придерживает коня, ждет, когда я подъеду ближе к нему, хочет что-то оказать еще:
— «Гора мертвых» называется. И знаешь почему? Когда большая вода с севера пришла, затопила эту гору так, что только мертвеца можно было положить на сухое место.
Странная легенда… Но как удивительно связана она с реальным событием на земле — ледниковым периодом! Об этом на Урале напоминают многие мансийские легенды.
Опускаемся в долину Большой Хозаи — самого крупного притока Уньи. И снова перед нами наглядная картина растительных зон, изменяющихся с высотой: горная тундра постепенно переходит в березовую кривоствольную рощу, которая незаметно сменяется высоким и стройным ельником. У самой реки уже настоящая предгорная тайга.
Любопытный разговор произошел у нас с Мартыном по поводу Большой Хозаи. Известно, что североуральская красавица Унья образуется из трех основных притоков: Большой Хозаи, Малой Хозаи и Полуденной Россохи. Только после слияния их река именуется Уньей. Однако Мартын даже с раздражением оспаривает этот факт.
— Манси всю Унью до самой Печоры зовут Хозаей! Хозая — значит Долгая речка. Это печорцы назвали ее Уньей!
Я не утверждаю, что все это правильно, но склонен поверить старожилам Урала.
Большая Хозая — река горная, каменистая, в верховьях шумливая. Мы переходим ее каменистое ложе и опять поднимаемся вверх, наблюдая по пути обратную картину изменения растительности с высотой: еловый высокоствольный лес сменяется березовым, и снова мы выезжаем в горную тундру.
Чтобы перейти с Большой Хозаи на Малую, надо перевалить через гребень Сомьяхнёл. С его склона Гора мертвых — Холатсяхль — предстает перед путешественниками во всем своем величии. По вершине ее разбросано много отдельно стоящих больших камней. Издали кажется — великаны взбираются на гору. И видно, что Большая Хозая образуется двумя истоками у ее подножия.
Приметные два утеса высятся над речкой, в березняке, после слияния двух ручьев. Скалы эти Мартын назвал Ангинэкванёл.
— В старое время возле них всегда ставила чум женщина-оленевод. Жила она тут с дочерью и пасла оленей. Вот и прозвали место — Ангинэкванёл.
Через перевал гребня Сомьяхнёл мы направляемся на другой исток Уньи — Малую Хозаю. Холатсяхль скрывается. Мы снова на голой травянистой седловине с островами каменных россыпей.