Обычно к вечеру охотник выбивается из сил и, едва разведя костер и кое-как закусив, впадает в забытье.
Реки весной начинают разливаться, и путнику приходится много времени тратить на то, чтобы найти переход или устроить какую-либо переправу. А сколько других трудностей поджидает охотника в лесу!
Рушатся весной древние, выветрившиеся скалы, валятся подгнившие сухостойные деревья, от неосторожного движения человека сползают с крутого каменистого косогора в бурливую речку подтаявшие сугробы снега. Очень осторожным надо быть в лесу в такое время. Тайга не любит, когда нарушают ее законы, и безжалостно мстит за это.
Ваня нарушил закон тайги, устроившись на ночлег под высокой каменистой кручей. Днем на вершине горы снег подтаял. Тоненькие ручейки побежали вниз, к подножию, но на пути затерялись в расщелинах камней, заполнили их, а к ночи вода начала замерзать. Как маленькими клиньями, разрываются камни, расширяются трещины, временами из-за этого происходят настоящие камнепады. Извечна работа воды и мороза. Некогда крутые и высокие Уральские горы настолько разрушены ими, что стали доступны человеку в любом месте. Здесь нет высоких пиков, нет глубоких ущелий, но горы есть горы. В них всегда нужна осторожность. Вода, замерзнув в расщелине, давит на каменную стену, распирает породу, все шире и шире делается щель, все податливей камень. И вдруг, не выдержав напора, ахает пушечным выстрелом, валится вниз с грохотом, увлекая за собой груды мелких камней и обломки деревьев.
Так случилось и на этот раз. Поздно понял охотник свою ошибку. Проснувшись от шума, он стремглав кинулся прочь от скалы, но град камней настиг его раньше, чем он успел сделать несколько прыжков. Очнувшись, Ваня обнаружил, что правая нога его выше колена кровоточит, а при сгибе в коленный сустав острым ножом впивается резкая боль. Охая, он едва уселся на камень и тут же заметил, что лыжи разбиты в щепки. Ружье и запасы провизии оказались целыми, но как быть без лыж? А тут еще нога. Что с ней?
Ваня, стиснув зубы пошевелился, но боль в колене настолько сильна, что он замер. Лоб от напряжения и боли покрылся потом.
Как же быть? Он вспомнил, как мать его правила соседке Агафье вывихнутую ногу, как осторожно покачивала ее и растирала ушибленное место. Эх, нет ее здесь! Попробовать, что ли, самому? Мать всегда говорила, что править надо «скропа», то есть сразу. На этот раз Ваня привязал к ноге ремень, затем пристегнул его к нетолстой рябине и, перевернувшись на живот, осторожно пополз, упираясь здоровой ногой. Боль в колене усилилась. Он потянул еще — стало еще больнее, он рванул крепко и сразу застонал. Но ноге стало как будто легче. Отдохнув, он пошевелил ею. Боль в колене осталась, но теперь уже какая-то тупая, ноющая.
До утра Ваня просидел у костра, разогревая и разминая колено. А утром, вырубив палку с развилкой на конце, медленно побрел в сторону реки.
Днем к месту ночевки осторожно подобралась рыжая лисица и, обнюхав Ванины следы, осторожно побежала вдоль них.
10
Василий проснулся раньше всех. На реке что-то трещало и грохотало.
— Ледоход, ребята! — сообразив, в чем дело, крикнул он и поспешил наружу. Вскоре на берег высыпали и остальные.
Охотники глядели на Вишеру и не узнавали ее. И без того быстрая и порожистая, она сейчас казалась еще стремительней. Особенно неистовствовала река в перекате. Большие синие льдины превращались на его острых камнях в мелкое крошево. Иногда льдина останавливалась, наткнувшись на камни, и тогда река, казалось, останавливала на миг свой бег. Но уже через минуту в неудержимом стремлении своем с хрустом ломала перегородившую путь льдину и яростно швыряла ее обломки, попутно ворочая многопудовые камни. Грохот стоял непрерывный.
Охотники развели маленький костер возле избушки, вскипятили вместительный пузатый чайник и, попивая кипяток вприглядку, следили за буйной игрой реки.
— Эх, силища-то, — вздохнул Иван. — Вот бы ее обуздать да на службу человеку направить!
— Попробуй обуздай! — рассмеялся Терентий. — Она тебя так обуздает, только держись…
— А все равно когда-нибудь обуздают! — упрямо сказал Иван.
— Это как же так?
— Да так! Плотину сделают, вроде как для мельницы, и будет вода крутить, только не водяные колеса, а машины. А от них по проводам электричество пойдет. И что хошь им можно будет делать.
— Эх куда загнул! «Что хошь делай...» — недоверчиво покосился на него Василий. — Может, и вон кедры валить иль рожь жать? Да и кто же такую силу плотиной перегородит?