— Интересная девушка. Чья работа?
— Десять раз уж спрашивал — Ванька Печко, кто еще может уговорить женщину раздеться. Как услышат его кастрированный голосок, так сразу и раздеваются.
— Ты ревнуешь?
— Чего мне ревновать, она мне бутылку должна, еще я ревновать буду!
Огромное черное кожаное кресло всосало в себя Грогина, как-то само собой образовалась пауза, в течение которой Грогин никак не мог решить, что лучше: предложить выпить пива или же сразу сослаться на глубокую занятость. Но легкий, похожий на ноту ми в седьмой октаве, звонок оживил обстановку. Сафиулла, оставляя мелкотрясущийся табурет и задумчивого Грогина, бросился открывать дверь.
Сафиулла расплылся в улыбке и за три секунды застенчиво потрогал недельную щетину, что-то поискал в карманах, потер вспотевшие ладони и закончил все гимнастическими построениями из длинных пальцев фигообразных конструкций.
— Проходи, Даша.
Даша перешагнула порог и достала из пакета бутылку лимонного ликера:
— Это тебе мой должок, ничего, что такая бутылка?
— Да, конечно, ничего, сейчас мы ее и разопьем.
Даша уже почти кивнула головой, но у Сафиуллы из дырки в шерстяном носке вылез большой палец со спирально загнутым временем и пешими переходами огромным синим ногтем. И Даша замотала головой из стороны в сторону, объективно думая, а вдруг ее вырвет после первой же рюмки.
— Извини, Сафиулла, я только на минутку забежала отдать тебе долг и все. Я очень тороплюсь.
Сафиулла в расстройстве оттопырил нижнюю губу:
— Ну перестань, куда ты можешь торопиться?
— Нет, правда, мне срочно нужно по одному делу.
— Посиди хоть немного, по рюмочке выпьем и пойдешь.
— Сафа, если бы я могла, я с удовольствием бы посидела.
— Даша, что изменится, если ты выйдешь через пять минут? Даша, я же вижу, что ты уже согласна.
— Нет, я же сказала, нет — не могу. Извини, мне надо идти.
Сафиулла протяжно выдохнул воздух и окончательно скис.
— Ну вот.
— Пока.
— Пока…
Сафиулла бросил на упругий живот Грогина бутылку и опять взгромоздился на табурет.
— Даша забегала, вот бутылку отдала.
Грогин поднял бутылку и быстро прочитал все нехитрые сообщения на этикетке, слегка морщась одинаковому процентному соотношению сахара и спирта.
— Что ж ты ее не пригласил вместе посидеть за компанию?
— Я предлагал — она отказалась, а уговаривать не в моих привычках: не хочет — не надо.
— Бороться надо с плохими привычками.
— Открывай, что ты ее тискаешь.
Надя Лифанова в голубом строгом платье с накрахмаленными белыми манжетами и воротничком стояла у зеркального прилавка магазина «Солярис» и тихо улыбалась покупателям и последнему дню испытательного срока, после которого она начнет получать полноценную зарплату, а на ее лацкане будет приколота фотография в пластике не с дурацким словом «стажер», а с загадочным словом «менеджер».
— Девушка, будьте добры, покажите, пожалуйста, мне вон тот черный гарнитур с белыми бретельками.
Надя аккуратно положила невесомые шелковые тряпочки перед дымчатыми очками и слегка съехавшим на правый бок париком — почему всегда им надо поднести к самому носу, когда и так вполне все видно, но грубить нельзя, даже если эти клушки с бумажниками вдруг разбогатевших мужей мнут нежную ткань, возможно, немытыми руками.
— А какие размеры у вас есть?
— У нас есть все размеры, скажите, какой вам нужен.
— Да я так, просто спросила.
Надя не позволила себе презрительно фыркнуть — конечно, просто спросила: чтобы носить такое белье, надо еще года два прыгать в секции аэробики.
— Спасибо, девушка. А покажите мне вон ту розовую комбинацию.
— Пожалуйста. Тоже есть все размеры, если вас интересует.
Надя почувствовала легкий запах собственных французских духов, которые она подарила себе на деньги двухнедельного ухажера Паши Сыртланова, и опять улыбнулась: все— таки разве можно сравнить этот магазин с продмагом номер восемь по улице Сочинской с всегда пьяным директором Панчихиным, лапающим гудящие к концу смены ноги молодых и немолодых продавщиц. А борщ и домашние котлеты, которые поедали за полчаса до обеда, бросаясь в настоящий перерыв по лично-хозяйственным делам.
— Я возьму ее. Эта цена в долларах?
— Да, в условных единицах, пройдите к кассе, там вам пересчитают по курсу, а я пока уложу.