Грохочет взрыв. Мария бежит в укрытие. Отряд идет в бой. На ходу вынимая из кобуры пистолет, появляется младший лейтенант Г е н н а д и й М а с л ю к о в. За ним бежит санинструктор К а т я Б а к л а н о в а.
К а т я. Геночка, милый!
Г е н н а д и й. Тише! С ума сошла!
К а т я. Тебя убьют!
Г е н н а д и й. Пусти!
К а т я. Не пущу.
Г е н н а д и й. Дура!
К а т я. Стыдишься меня?
Г е н н а д и й. Пойми… я командир…
К а т я. К черту все! Я люблю тебя! Понимаешь — люблю! (Обнимает его.)
Г е н н а д и й (отстраняясь). Санинструктор Бакланова!
К а т я. А ты… любишь меня?
Г е н н а д и й. Нашла время! (Целует ее.)
Катя и Геннадий поют.
К а т я.
Г е н н а д и й.
К а т я.
Г е н н а д и й.
К а т я.
Г е н н а д и й.
Геннадий поспешно уходит вслед за отрядом. Катя бросает в сторону медицинскую сумку и, взяв автомат, догоняет идущих в бой. Дальнейшее действие идет на фоне музыки, соответствующей характеру боевой обстановки. З а г р а в а и п е р в ы й б о е ц вносят раненого Г и л ь м а н а.
З а г р а в а. Сестра, сестрица! Скорей! Да где она? Черт ее возьми!
Из укрытия выходит испуганная М а р и я.
М а р и я. Дышит?
Г и л ь м а н (тихо). Вот и вся музыка!
Мария извлекает из Катиной сумки бинт и перевязывает Гильмана.
В окопе как в трамвае — не высовывайся. (Тяжело дышит.)
М а р и я. Лежите спокойно!
Г и л ь м а н (вынимает из кармана фотографию). Это Фима Гильман. Его имя еще будут писать на афишах… такими же буквами, как Давид Ойстрах. Мы жили на Малой Арнаутской, двенадцать… Я всегда ему говорил: шесть часов в день скрипочка должна быть у тебя в руках!
М а р и я. Товарищ Гильман! Товарищ Гильман!
Г и л ь м а н. Вы таки да ангел! Вас, наверно, зовут Ангелина?
М а р и я. Меня зовут Мария.
Г и л ь м а н. Тоже неплохо! У Фимочки самая любимая песня «Аве Мария»! Что это? Разве ангелы плачут?
М а р и я. Да, да…
Г и л ь м а н. Вы ведь с улицы Жанны Лябурб…
М а р и я. Да… (Тихо напевает.)
Во время ее пения входят б о й ц ы. Мария перевязывает им раны. Вбегает разгоряченный боем С е р г е й.
С е р г е й. Уезжай!
М а р и я. В город?
С е р г е й. Нет, совсем! У меня только ты осталась. Я должен знать, что ты жива, что вокруг тебя не падают бомбы. Я должен получать от тебя письма в самодельных треугольных конвертах. Уезжай немедленно!