М а д а м П е р е п е л и ц а. Вы их так ждете, мадам Чирус?
М а д а м Ч и р у с. Что вы от меня хочете, мадам Перепелица? Я таки да погавкивала на советскую власть, но разве я желала ей что-нибудь плохое?
М а д а м П е р е п е л и ц а. Теперь вы хозяйка, имеете свою торговлю!
М а д а м Ч и р у с. Да, я спекулянтка, но… советская!
М а д а м П е р е п е л и ц а. Взгляните, кто идет? Бывший кошмар!
М а д а м Ч и р у с. Он! Стасик! (Кате.) Исчезни, несчастная!
Катя прячется под ящиками. Торговки, словно ничего не произошло, напевают свою песенку, не обращая внимания на С т а с и к а.
С т а с и к (присаживается к их ящику). Завтракаем?
М а д а м П е р е п е л и ц а. Ужинаем! (Демонстративно собирает остатки еды.) Почему у вас, господин цирюльник, в глазах похоронный марш?
М а д а м Ч и р у с. Одно из двух: или наши близко, или ихние уже далеко!
С т а с и к. Разойдись!
М а д а м Ч и р у с. Одна моя знакомая уже разошлась, так на одного паразита стало меньше!
М а д а м П е р е п е л и ц а. Мадам Чирус, оставьте его! За такое, извините, добро вам даже медаль не дадут!
М а д а м Ч и р у с. Неужели вы думаете, я буду вымарывать свои трудовые ладони? Лучше я сохраню свою жизнь на потом! (Гордо уходит вместе с мадам Перепелицей.)
С т а с и к. Такие слова приятно слышать!
Входит Л у к о в е ц. В руках у него башмаки на продажу. Его сопровождает З а г р а в а.
Л у к о в е ц (Стасику). Выстрел Марии только повредил: Гофмайер вернулся досрочно, и мы ничего не успели сделать с сейфом.
С т а с и к. Но зато я теперь у Гофмайера первый друг. Спаситель!
Л у к о в е ц. Да. Поэтому комитет и принял теперь твой план, товарищ Андрей. Начинай сегодня. Где сейчас Мария и Сергей?
С т а с и к. Гофмайер перевел их в тюрьму. Теперь он ищет Катю.
Л у к о в е ц. Не следовало ей чинить самосуд!
С т а с и к. Не могла она поступить иначе!
Проходят Г р о т и п а т р у л ь. Грот внимательно смотрит на Луковца.
Л у к о в е ц. Мне пора. Связь через Заграву. (Уходит.)
Заграва и Стасик садятся на ящик, под которым прячется Катя.
З а г р а в а. Вы ее очень любите?
С т а с и к. Кого?
З а г р а в а. Катю?
С т а с и к. Разве заметно?
З а г р а в а. Все давно знают.
С т а с и к. Мы с ней никогда друг другу лишнего слова не сказали, а кажется, ближе ее никого нет. (Вздохнул.) Лирик! (Уходит.)
Из-под ящика вылезает К а т я.
З а г р а в а. Катя?
К а т я. Где он?
З а г р а в а. Кто?
К а т я. Стасик проклятый. Что он здесь говорил?..
З а г р а в а. Что любит тебя.
К а т я (в отчаянии). Ну почему я такая несчастная… Почему меня одни предатели любят?!
З а г р а в а. Успокойся, Катя.
К а т я. Веди меня в катакомбы. Пусть меня судят, что хотят делают.
З а г р а в а. Тебе верят. И он верит. (Показывает в сторону ушедшего Андрея.)
К а т я. Стасик?!
З а г р а в а. Он не Стасик. Луковец разрешил тебе это сказать.
К а т я. Кто ж он?
За рундуком появляется п о л и ц а й, прислушивается.
З а г р а в а. Андрей. Когда мы из Одессы уходили, он к нам на передовую приезжал. Он же тебя из огня вынес!
К а т я. Он? Вспомнила… как сквозь туман вспомнила! Все вспомнила!
З а г р а в а. Чего же ты плачешь?
К а т я. Не стою я его. Я жить не имею права, когда Мария, когда Сергей… (Поет.)
(Уходит.)
Входят Г е о р г е и р у м ы н с к и е с о л д а т ы.
Г е о р г е. Шкалик! Что ты здесь делаешь?!
З а г р а в а. Регулирую сердечные движения!
Г е о р г е. У тебя доброе сердце.
З а г р а в а. Я — одессит, Жора.