Гортанный стон сорвался с его губ за долю секунды до того, как они прижались к моим собственным. Это был не нежный поцелуй и даже не жаркий. Он пожирал меня, одновременно просовывая руку за этот последний барьер, чтобы прижать пальцы к моему клитору.
Я дернулась, мой рот приоткрылся в стоне, и он, не теряя ни секунды, просунул внутрь свой язык. Взяв меня за волосы, он наклонил мою голову, помещая меня именно туда, куда хотел, одновременно опуская пальцы, чтобы скользнуть сквозь меня.
Он шептал грязные слова мне в губы, и я чувствовала их повсюду, распаляя себя еще больше. Я сильнее прижимаюсь к нему. Я никогда раньше не была так близка к оргазму с кем-то, кроме себя, и я жаждала этого опыта. Я нуждался в этом больше, чем в воздухе.
Он остановился, его пальцы прижались к моему входу, а губы зависли над моими, разделяя дыхание. Его глаза искали мои, и на мгновение мне показалось, что он собирается отстраниться от меня.
Мой лоб наморщился, внутри меня бушевало замешательство, я задавалась вопросом, что я сделала не так. Но потом он резко рявкнул, — К черту! — и погрузил в меня толстый палец.
Я вскрикнула, когда он задвигал бедрами в меня, медленно вводя второй палец, пока оба не погрузились в костяшки пальцев. — Ты такая тугая, Мэдди.
Ощущение обжигало, но лишь на мгновение, прежде чем оно было омрачено быстро нарастающим удовольствием, которое он вытягивал из меня. Я не знала, что так может быть с другим человеком. Моему телу казалось, что оно может лопнуть, если я не получу больше его.
Мужчина все еще контролировал мою голову, поэтому я потянулась, схватила его лицо обеими руками и притянула к своему рту, практически нападая на него в своем нетерпении. Он ответил с энтузиазмом, его язык танцевал у меня во рту в такт пальцам, когда он входил и выходил ими из меня.
Мы стояли там, возможно, минуты, часы, дни, впиваясь друг другу в губы, пока он трахал меня пальцами. Мы оба подались вперед, словно хотели влезть друг другу в шкуру, и даже тогда мы все равно никогда не были бы достаточно близки.
— Тебе нужно взять себя в руки, детка, — сказал он, когда наконец отстранился. Его глаза блуждали по моему лицу, отмечая каждую мельчайшую деталь, в то время как он продолжал свою безжалостную пытку, неторопливо выводя пальцы наружу и обводя мой клитор, прежде чем снова погрузиться внутрь.
Я застонала, все еще с закрытыми глазами, царапая его грудь. — Почему?
Он крепче сжал мои волосы, пока я не открыла глаза и не встретила его голодный взгляд. Сильно проведя пальцем вверх по моему центру, он выдернул руку из моих штанов и засунул оба пальца в рот, обсасывая их дочиста.
— Потому что я еще не спустился туда, а ты все это тратишь впустую.
— О Боже.
Отпустив мои волосы, он потянулся, чтобы обхватить пальцами мой подбородок, и наклонился, чтобы прошептать мне на ухо.
— Это твоя единственная халява. Как только я раздену тебя, единственное имя, которое я хочу услышать от тебя — это мое. Тебе нужно вознести молитву, когда я заставляю тебя кричать? Я хочу, чтобы это относилось ко мне.
Он прижался своими губами к моим в еще одном обжигающем поцелуе, обе его руки скользнули вниз по моим бокам, чтобы схватить меня за пояс. Я заскулила, когда он отнял свой рот, но звук превратился в судорожный вздох, когда он опустился на колени, одним плавным движением стягивая с меня шорты и трусики.
Я была полностью обнажена ниже пояса, и он не просто видел меня обнаженной, его лицо было буквально в нескольких дюймах от упомянутой наготы. Я напряглась, сжав бедра вместе, чтобы спрятаться, но это только принесло мне жгучий шлепок по ягодице.
— Ой!
Он обхватил рукой мое левое колено, вытаскивая мою ступню из мятой одежды и закидывая ее себе на плечо. Откинув голову назад, он беззастенчиво рассматривал меня, его глаза были темнее, чем я когда-либо видела их раньше. Казалось, он пытался запечатлеть мой образ в своем сознании, и я никогда в жизни не чувствовала себя более незащищенной — или более возбужденной.
Он обвел мой клитор большим пальцем, наблюдая за движением с той же интенсивностью, с какой делал все остальное. — Это мое.
Обведя в последний раз, он скользнул большим пальцем вниз по мне, пока не встретился с моей попкой, распределяя мою влагу по краю, прежде чем вернуться обратно. Возможно, в тот момент у меня были яркие галлюцинации.
— В следующий раз, когда ты промокнешь надо мной, тебе лучше сесть мне на гребаное лицо, пока я не почувствую, как моя душа покидает тело и выходит наружу, — потом он набросился на меня.