Мы планировали ехать прямо, чтобы я успела на работу вовремя в понедельник, но в нашей жизни было так много ночных дежурств, что я верила, что у нас все получится. Пока мы работали по очереди, это было не так уж сложно.
Я поерзала на стуле, теребя браслет с надписью «Я люблю мамочку», который Джейми сделал мне несколько лет назад. Я не была уверена, что заставило меня принять решение надеть это, но, собирая вещи, я внезапно почувствовала необходимость взять с собой частичку его личности.
Мы так долго были только вдвоем, что, наверное, мне просто нужно было немного успокоиться. Было странно осознавать, что я буду в другом месте, не со своим ребенком. Я никогда не делала этого раньше, и это казалось каким-то неправильным, как будто я бросила его.
Рациональной частью своего мозга я понимала, что эти ядовитые мысли не были точными. Но когда вы проводите годы, подвергаясь насмешкам и критике за каждый родительский выбор, который вы когда-либо делали, трудно не присоединиться и не осудить себя вместе с ненавистниками.
Джейми знал, что я еду в Канзас навестить Лейлу, но он думал, что у меня «девичий отпуск». Он не знал, что она вернется со мной, и мне не терпелось увидеть его лицо. Он был влюблен в нее с тех пор, как научился говорить.
Когда ему было около пяти лет, Лейла привела своего тогдашнего парня, и Джейми разрыдался, потому что хотел на ней жениться. У меня было такое чувство, что она с нетерпением ждала возможности подразнить его по этому поводу.
Отказавшись от выпивки у стюардессы, я достала маркер и один из трех учебников для колледжа, которые мне удалось втиснуть в свою ручную сумку. Раскладывая его на своем опущенном подносе, я молилась, чтобы мне удалось заниматься без того, чтобы движение самолета вызывало 
у меня тошноту.
— Ты училась во время всего полета?
— А что еще мне оставалось делать? Вязать крючком?
— Спать, Мэдс, ты должна была спать.
Я пожала плечами. Мне так редко удавалось выкроить дневное время для учебы, и у меня не будет времени во время нашего обратного путешествия. Я чувствовала, что было бы вполне логично воспользоваться преимуществами перелетов. В любом случае, я сомневаюсь, что смогла бы уснуть на среднем сиденье. У меня было бы постоянное желание проснуться от того, что я прижимаюсь к плечу незнакомого человека.
Когда я приземлилась, Лейла ждала меня в кафе аэропорта. Одетая в мешковатый свитер и леггинсы, она не заметила меня, когда я только появилась. Она склонилась над книгой, на ее усыпанном веснушками носу сидели большие квадратные очки. Ее распущенные волосы доходили примерно до середины талии и были сногсшибательного ярко-синего цвета. Я могла бы выбить из нее всю любовь до чертиков.
Поскольку мне не нужно было сдавать чемодан, нам не потребовалось много времени, чтобы добраться до гаража и втиснуться в ее крошечную "Миату". Я приземлилась рано днем, так что, пока не было никаких проблем с арендой грузовика или упаковкой ее вещей, мы неплохо выглядели, чтобы оставить позади несколько миль до наступления темноты.
— Итак… — начала она, выезжая на шоссе, и я уже знала, к чему приведет этот разговор, — встречала каких-нибудь горячих парней в последнее время? Может быть, новый охранник на работе или симпатичный, неряшливый служащий заправочной станции?
Я закатила глаза. Лейла уже много лет уговаривала меня вернуться туда. Она знала меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что я одинока, но она также знала меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что у меня не было ни времени, ни желания встречаться.
По моему опыту, мужской вид человечества преуспел только в четырех вещах: сдавать сперму, преувеличивать количество получателей, которым они сделали пожертвование, хвастаться тем, где была сдана сперма, и исчезать в тот момент, когда эта сдача достигла своей цели.
Я сказала ей об этом.
— Ты слишком молода, чтобы быть такой чертовски циничной, Мэдс.
Я ощетинилась от ее неодобрительного тона. — Это правда, и ты это знаешь. И это при том, что я даже не упоминаю мужчину номер два, который пришел после этого.
— Ты действительно самый пессимистичный человек, которого я когда-либо встречала.
Я поджала губы, делая вид, что обдумываю это, затем пожала плечами и кивнула головой. Она была права, я была чертовски пессимистична. Жизнь позаботилась об этом.
— Кстати, о мужчине номер два… Когда ты в последний раз звонила ему?
Все мое тело напряглось, ее слова вызвали во мне реакцию «дерись или убегай». И поскольку безопасного способа летать не существовало, я выбрала первый вариант.