— Спала.
— Отвали, я серьезно.
Я потянулась за вином и налила еще один бокал. Нужно ли мне это было? Нет. Но мне предстояли выходные, заполненные двойными сменами, поэтому я была полна решимости насладиться своим последним вечером дома на этой неделе.
— Я тоже серьезно. Я бы даже не знала, что еще можно сделать. Те несколько раз, когда я расслабляюсь с Джейми и не занимаюсь, я строю с ним поезд или смотрю анимационные фильмы.
Я пожала плечами, делая паузу, достаточную для того, чтобы отправить в рот несколько кусочков намазанного маслом лакомства, — Даже мысль о том, чтобы пойти в бар или провести выходные на пляже с сексуальным, кареглазым, темноволосым, мускулистым незнакомцем, наполняет меня тревогой. Я официально разучилась общаться.
Ее бокал, который она подносила к лицу, застыл в дюйме от ее рта. Тревожная ухмылка украсила ее губы, а брови были ближе к линии роста волос, чем глаза, — Это довольно специфическое описание незнакомца, моя дорогая Мэдисон.
Я легкомысленно махнула рукой, отметая ее наблюдательное — и раздражающе правильное — предположение. Я ни за что не собиралась рассказывать ей о Гаррете, моем грубом, но чертовски симпатичном соседе по стене. — Это был просто пример.
— Очень точный ответ. Какое у тебя, должно быть, богатое воображение. — она пошевелила бровями. — Я полагаю, когда единственное, что тебя заводит — это твои руки и воображение, у тебя нет выбора, кроме как хорошенько… — она пригнулась, хихикая и уворачиваясь от моей попытки шлепнуть ее.
Я покачала головой, невольно рассмеявшись. Это была правда, прошли годы с тех пор, как кто-то, кроме меня, прикасался ко мне. Обычно я не возражала, но определенно были дни, когда я жаждала ощутить, как мужские руки скользят по моей коже, прикосновение губ к моей шее и порхание бабочек во время захватывающего поцелуя.
Но я не позволила тем дням обмануть себя, заставив думать, что мне нужен мужчина. Не нужен. Мы с Джейми прекрасно справлялись, и, как бы Лейла ни любила шутить, мои рука и воображение работали намного лучше, чем у любого мужчины.
— Шутки в сторону, Мэдс, ты действительно не заинтересована в том, чтобы снова встречаться?
— Я не знаю. Отношения требуют времени, а у меня нет его, чтобы отдать кому-то прямо сейчас. Не говоря уже о том, что если я не встречу парня на кассе в продуктовом магазине, который не насмехается над моей картой EBT1, или какой-нибудь милый отец-одиночка не запишет своего ребенка в класс Джейми, я никуда не пойду, чтобы с кем-то познакомиться.
Она откинула голову назад, обдумывая это.
— А как насчет онлайн-знакомств? Так я познакомилась с Сэмом, — сказала она, имея в виду своего бывшего парня.
Она внезапно села, все больше возбуждаясь по мере того, как проговаривала свои мысли вслух. — На самом деле, это идеально тебе подходит. Ты можешь написать правду о своей ситуации, чтобы с тобой связались только те, кому это безразлично, и тогда ты сможешь отсеять их оттуда.
— Я не думаю, что мужчины нашего возраста пользуются этими сайтами. Они просто подбирают женщин в центре города, рядом с колледжем.
— Вот почему тебе нужно поискать мужчину постарше.
Мои мысли мгновенно переключились на Гаррета, как будто за ниточку дернули и швырнули меня к его ногам. Я отогнала от себя образ его точеных черт и мускулистых бицепсов, занимаясь тем, что счищала кусочки косточек с колен.
— Могу я вписать «ищу папочку» в свою биографию?
Она развела руки в воздухе, подражая плакату: «У тебя должен быть большой член и глубокие карманы».
Я допила остатки своего вина, — если я не могу залезть к нему в карманы, значит, он мне не нужен. Мы пытались сохранить невозмутимые лица, но потерпели неудачу, разразившись смехом.
— И они сказали, что романтика умерла.
Я замерла при звуке этого голоса. Знакомый скрежет, который пронесся в воздухе и заплясал по моей коже. Наклонившись вперед, чтобы заглянуть за боковые перила крыльца, мои глаза зацепились за захватывающий, почти навязчивый вид его владельца.
Оставленный в основном в тени, с фонарем на крыльце, освещавшим его лицо, как маяк, Гаррет стоял в футе от перил, глядя прямо на меня. Его руки были засунуты в карманы, рукава закатаны, обнажая предплечья, а во рту торчала сигарета.
Он выглядел неприкасаемым. Недостижимым. Тот мужчина, о котором предупреждала тебя твоя мама, но ради которого ты все равно охотно поползла бы на четвереньках. Он был одет только в простую белую рубашку и черные спортивные штаны; его босые ноги ступали по цементу. Было очевидно, что он не планировал приходить сюда. Скорее всего, он просто вышел на улицу покурить, когда подслушал наш незрелый разговор.