— Подожди, что ты сделал?
— Почему он здесь?
— Что? Ты только что сказал…
— Почему он все еще в твоей голове, Мэдди?
Я прижалась спиной к двери, хватаясь за нее, как будто это могло успокоить мое сердце. Сердце, которое он в данный момент выставлял на всеобщее обозрение. — О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Я говорю об этом гребаном выражении твоего лица. Как будто ты думаешь, что это только вопрос времени, когда я причиню тебе боль. Как будто ты действительно думала, что я буду кричать на тебя сегодня только потому, что мне было больно, — он вздохнул. — Каждый раз, когда я думаю, что вытаскиваю тебя из твоей скорлупы, ты позволяешь ему вернуть тебя обратно.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — я пошарила рукой за спиной в поисках дверной ручки и дернула, когда нашла ее. Мне нужно было выбраться из этого замкнутого пространства.
Она приоткрылась всего на дюйм, прежде чем он бросился ко мне, захлопнул дверь и наклонился к моему лицу.
— Когда я не могу расстроиться без того, чтобы ты не задавалась вопросом, что я буду делать, ты приглашаешь его сюда, — он ткнул пальцем мне в лоб.
— Когда мы не можем сидеть здесь и разговаривать как нормальная пара, не беспокоясь о том, что я собираюсь накричать на тебя, ты позволяешь этому ублюдку пододвинуть стул и остаться. Ты видишь мои действия и сравниваешь их с его.
Я оттолкнула его руку. — Перестань так говорить. Я знаю, что ты на него не похож.
— Тогда выгони его.
— Я уже.
— Нет, ты этого не сделала. Выгони. Его. Вон.
— Как ты думаешь, чем я занималась последние пять лет? — огрызнулась я.
— Перестань оправдываться и выгони его, Мэдисон. Перестань думать о нем, перестань сравнивать с ним людей, перестань уделять этому ублюдку привилегию своего времени.
— Черт возьми, я пытаюсь!
Его лицо зависло всего в дюйме от моего, мы оба смотрели друг на друга, грудь тяжело вздымалась. Мои глаза защипало, и я судорожно втянула воздух.
— Я же говорила тебе, что у меня есть багаж. Это не была какая-то случайная метафора. Ты нравишься мне, Гаррет, больше, чем следовало бы, но…
Рука, лежащая поперек моего тела, оторвалась от ручки, чтобы обхватить меня сзади за шею, приподнимая мою голову и позволяя его глазам блуждать по моему лицу. Он закрыл их на долю секунды, прежде чем резко распахнуть. — Черт возьми.
Затем он прижался своими губами к моим.
Не было ни мягкого поцелуя, ни колебаний, просто столкнулись две силы. Это было так, как будто он не мог больше ни секунды не знать, каково это — чувствовать его губы на мне. Как будто от этого зависела его жизнь.
Я застыла в шоке, мои руки приклеились к двери позади меня, пока я не почувствовала, как его зубы обхватили мою нижнюю губу, втягивая ее в свой рот. И я растаяла, прильнув к нему, как свечной воск.
Я обвила руками его шею, притягивая его еще ближе, пока вся верхняя половина его тела не накрыла мою собственную. Я приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь. Я была пламенем, чистым звездным огнем прямо из космоса, готовым взорваться и унести с собой землю. Я впилась ногтями в мышцы его плеч, утопая в ощущении его языка и полных губ.
Он отстранился, ровно настолько, чтобы провести губами вниз по моей челюсти, оставляя на своем пути горячие, обжигающие поцелуи, прежде чем опуститься к моей шее. Он покусывал и посасывал сначала с одной стороны, затем с другой, пока я не превратилась в тяжело дышащее месиво. Затем он снова оказался у моего рта, открывая меня и забирая каждую частичку моей души.
Этого было недостаточно. Я хотела, чтобы его кожа соприкасалась с моей собственной, я хотела услышать, как он стонет мне в ухо, и почувствовать его дыхание на своей коже. И я хотела этого не только сейчас. Я хотела этого каждый чертов день.
Именно эта мысль привела меня в чувство, окатив холодной водой. Я попыталась отстраниться, но рука на моей шее напряглась, удерживая меня на месте.
Я выдохнула ему в губы. — Гаррет.
Его губы снова прижались к моим, потом еще раз, с каждым разом становясь нежнее. Один. Два. Четыре раза. Наконец, он убрал руку с моей шеи, прижался своим лбом к моему и провел ладонями по изгибу моих плеч.
— Я знал, что попробовать твои губы на вкус было бы потрясающе, но если бы я знал, что это чертовски изменит мою жизнь, я бы поцеловал тебя давным-давно.
Я опустила руки, чтобы положить их ему на грудь. — Это ничего не меняет, Гаррет. Это не меняет моего прошлого или моей головы и не означает, что я внезапно исправилась.