В статье рассказывалось о безуспешных попытках родителей жертвы уличного нападения изменить оправдательный приговор вынесенный убийце. Причиной, по которой убийца отделался всего несколькими месяцами исправительного заведения, было его несовершеннолетие.
Анна прочитала статью несколько раз – её особенно поразило то, что убийца был её ровесником, ему тоже было пятнадцать. В голове у неё промелькнуло: «Если я убью человека, мне ничего за это не будет!»
«Но разве я смогу убить человека?» спрашивала себя Анна по дороге домой. К её удивлению, ответа на этот вопрос у неё не было. То есть она, конечно, знала, что в отличие от убийцы Рамиреса, она никогда не убьёт из-за мобильника или прочей ерунды. Но ведь бывают же такие ситуации, когда убийство это единственный способ справедливого возмездия…
Солнце добралось и до скамейки, на которой сидела Анна, и стало немилосердно жечь ей макушку. Анна подумала, что уже пора возвращаться домой.
По дороге она вспомнила, что дома ей придётся пропустить обед, потому что она уже «пообедала с отцом». Чтобы заглушить голод, она зашла в булочную и купила себе только что испеченный багет.
Жуя хрустящую булку, Анна мысленно выбирала себе еду из меню Crepes &Wafles, которое знала почти наизусть, – отец часто её туда водил. Она была уверена, что мама обязательно поинтересуется «чем её кормили».
Анна остановила свой выбор на курице с шампиньонами в хлебном горшочке и блинчике с кокосовым мороженым. Она знала, что ложь не должна сильно отличаться от правды.
Дома было очень тихо. Анна заглянула в полуприкрытую дверь маминой комнаты – мама спала. Какое-то время она слонялась по квартире как неприкаянная, не зная чем себя занять. Уроки делать не хотелось, телевизор смотреть тоже.
На диване в гостиной лежала оставленная мамой книга – История одной смерти, о которой все знали заранее.
Анна стала читать повесть с середины, с того места, где была вложена закладка. Книга произвела на неё сильное впечатление. Особенно ей запомнилась фраза «дети способны на что угодно2».
Эта мысль напомнила ей о статье про пятнадцатилетнего убийцу, который подобно братьям Викарио, заколол свою жертву ножом. Лёжа на диване, Анна думала о несоразмерности обоих убийств и наказаний за них: превратив тело Сантьяго Насара в кровавое месиво, близнецы Викарио получили всего три года тюрьмы, а убийца Кристиана сейчас спокойно разгуливает на свободе.
Она опять открыла книгу и перечитала последнюю страницу. Дочитав до финальной строчки «и рухнул лицом вниз», Анна вздрогнула. Перед её глазами с невероятной отчетливостью опять всплыл образ нищего старика, лежащего в луже крови, лицом вниз.
«Это не он должен был так лежать!» пронеслось у неё в голове.
«А кто?» спросил внутренний голос.
Ответ она знала.
Анна заметалась из угла в угол, то садясь на диван, то опять вскакивая на ноги. Устав от беготни, Анна села за письменный стол и стала торопливо набрасывать на листке бумаги, вытащенной из принтера, план действий:
1. Попросить у мамы ключи от машины.
2. Договориться с Густаво что со следующего урока я буду водить только мою машину.
3. Брать машину каждую ночь и доезжать до угла 15 – ой и …
Услышав скрип двери маминой спальни, Анна скомкала листок и сунула его в свою школьную сумку. Потом она бросилась к дивану и, плюхнувшись на него со всего маху, схватила Маркеса.
Густаво с лёгкостью согласился пересесть на мамину машину, сказав, что он уже сам собирался ей это предложить. Вставляя ключ, Анна поняла, что решение поменять инструкторскую машину на мамину за несколько дней до субботы было правильным: машина не заводилась.
– Аккумулятор сел, – объяснил Густаво.
– И что теперь делать? – заволновалась Анна.
– Этот урок придётся поездить на моей, – сказал он, набирая чей-то номер, – Чёрт, опять автоответчик. Я завтра ему позвоню, сейчас всё равно уже поздно, – автомастерская вот-вот закроется.
Анна нехотя пересела в машину Густаво и весь урок думала, что он обязательно забудет о своем обещании и никуда звонить не станет, поэтому на ближайшем длинном светофоре взяла у него номер его знакомого автомеханика.
Анна позвонила ему, едва переступив порог дома, и попросила подъехать поменять севший аккумулятор.
– Девочка, сколько тебе лет? – спросил усталый сочувственный голос, – Позови кого-нибудь из взрослых.
– Мне шестнадцать, – сказала Анна с раздражением. Она знала, что у неё детский голос, особенно по телефону.
2
"Двое детей – да и только,– сказала она мне, И это наблюдение ее напугало, потому что она всегда считала, что именно дети способны на что угодно». (Г.Г. Маркес,