Руки широко разводят мои бедра, его взгляд опускается вниз, выдавая новую порцию визуального удовольствия — член нетерпеливо подрагивает, получая эти сигналы. В предвкушении я зажмуриваюсь, но тут же широко открываю глаза — хочу все видеть! Хочу видеть, как ему хочется, видеть, как ему хорошо. Головка аккуратно прочерчивает контур клитора, слегка вжимаясь в него, и тут же мягко проскальзывает во влагалище, заставляя меня судорожно вцепиться в мужские бедра.
Иссиня-черные глаза пьяно рассматривают мое тело, на секунды задерживаясь на отдельных точках, но все же фокусируются на лице, впиваясь в губы, покрытый бисеринками пота лоб, висок с пульсирующей венкой, и, наконец, в затуманенные глаза. Ритм нарастает, я чувствую, как головку с нажимом скользит по передней стенке влагалища. Эти движения отдаются во всем теле, сковывая меня. Хочется стать неподвижной, полностью связанной, чтобы сосредоточиться на одном единственном ощущение — как ритмично двигается во мне мужчина.
Кирилл наклоняется ближе, опаляя кожу шеи горячим воздухом, опускается ниже и захватывает губами сосок, прикусывая его. Острая, сладкая боль соединяется с томительным жжением внизу живота, и я откидываю голову, прислоняясь щекой к ставшему влажным полотенцу, срываюсь со стона на крик. Пытка повторяется, и мужчина еще сильнее сжимает губами нежную кожу, заставляя меня быстрее двигаться ему на встречу, шире разводя бедра. Кирилл, тонко чувствуя мое состояние, ускоряет темп, глубоко входя в меня. Еще пара минут, и низ живота сводит приятной судорогой. Глубокий вдох, мужчина на пару секунд задерживает дыхание, и я чувствую, как по внутренней поверхности бедра стекает сперма.
Это было необязательно, я все ровно пью таблетки, но я не успела предупредить мужчину, и сейчас отчего-то остро пожалела об этом. Хочу до конца ощущать его тело на себе. «Хотя для этого у нас есть целая ночь», — подумала я.
— Спасибо тебе…
Такие важные, интимные слова и горячий поцелуй. Именно так я представляла себе Кирилла: страстный, искренний, чувственный. Но теперь я все ровно смотрела на него чуточку иначе. Как на своего мужчину.
После не менее приятных банных процедур я поняла, что настал тот самый момент — я полюбила баню. Не думала, что что-то заставит меня сказать такие слова! Но когда мужчина осторожно смывает с тебя пену, ласково (и как будто невзначай) задевая самые чувствительные места, чувствуешь, как меняется твое отношение.
Дома, пока не высохли мои волосы, было принято решение дорисовать ту самую картину ню, которая была начата еще до того, как я узнала, как зовут моего черноглазого. Я посмотрела на холст, и приняла ту же самую позу. Но теперь процесс рисования шел очень медленно, потому что в Кирилле совершенно выключился «художник», и включился режим «влюбленный мужчина». Он больше просто рассматривал меня, чем рисовал. За час он сделал только пару штрихов, что незначительно продвинуло работу.
— Сейчас я начинаю сомневаться в уровне своего профессионализма… — коротко констатировал мужчина, и убрал кисти.
— Потом дорисуем.
С этими словами я увлекла мужчину в спальню.
Такого доброго утра у меня не было давно! Аромат кофе не идет ни в какое сравнение с теми ощущениями, которые испытываешь от поцелуев любимого мужчины. Все остальное начинает казаться суррогатом счастья.
— Сегодня выход на пленэр, — Кирилл провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Пойдешь?
— А ты?
— Я сегодня с детьми рисую. У них завтра экзамен. Сегодня типа консультация, — мужчина мягко прижался колючим подбородком к моей шее.
— Да, я схожу. Один преподаватель просил… Ой, то есть требовал!
Требовал, чтобы я привезла с острова три хороших пейзажа.
— Забудь! Теперь он требует утренний секс, — последние слова заглушил поцелуй.
Спустя час, когда я уже была одета и даже выпила кружку кофе, в окне показалась знакомая рыжая шевелюра.
— Рина! Меня баба Марья убьет, если я тебя не приведу, — пожаловалась Катерина.
— Ну, ты же сказала, что я с ее любимым Кирюшей>>? — непонимающе спросила я.
— Сказала, — подруга потупилась, и фразу за нее закончил Егор.
— А еще она сказала, что «Кирюша» тебя из болота вытащил.
— Ой, дура-а, — протянула я, прижав руку ко лбу.