– Так, Петька, быстро собирайся: мы идём к Лидуське! – решительно сказал Андрей.
Мне не очень «катило» двигать по раскисшим дорогам куда-то в соседний район, и я попробовал возразить:
– Слушай, Ширшов, солнце высоко, куда идти-то? Охолонь, скоро и так с ней свидишься!
– Тогда я один пойду!
Понятно, что этого я не мог допустить, поэтому, тяжело вздохнув, стал паковать рюкзак.
– Куда идём-то?
– В деревню Иляксаз, всего в двух километрах от райцентра Сарманово.
– Всего в двух километрах! Ты сперва доберись до этого Сарманово!
Мы тогда трудились в деревне Александровская Слобода (местные упрощали название – «Алслобода») Заинского района. Не без труда получили от Аллы Фаттаховой – одной из старших в нашей группе, аспирантки, ныне профессора университета, – короткую «увольнительную», хотя это было нарушением трудовой дисциплины. Но на что только не пойдёшь ради дружбы и любви!
Быстро добравшись на попутном автобусе до Заинска, мы узнали, что до Сарманова 55 км. Каково? А день уже повернул к вечеру. И вот на перекладных – где на машине, где на телеге, где пешком – мы добирались до манящего «далёка». Автобусного сообщения между этими райцентрами тогда не существовало.
Качество сельских дорог – общеизвестно. Татарстан в то время исключением не являлся – в основном, улучшенные щебнем грунтовые, кое-где был асфальт. Но на границе районов он оборвался: оттуда нас подобрал ехавший на телеге, запряжённой старенькой лошадкой, один бабай, взяв с нас за проезд песнями. Особенно ему понравилась в моём исполнении татарская народная песня «Закария» – он даже подпрыгивал на соломенной подстилке телеги в такт мелодии…
Моя прародина по отцу – Кировская область, Вятско-Полянский район. Кстати, мой отец был депутатом Верховного Совета Татарстана первого созыва, принявшего Декларацию о независимости Республики. Итак, родившись и повзрослев в Казани, я естественным образом воспринял татарскую культуру, чуть-чуть понимал язык, хотя специально его никогда не учил. До сих пор люблю многие татарские песни. Моё раннее детство прошло в районе Иске Бисте (Татарская слобода), что на берегу озера Кабан, рядом с единственной действующей в то время в Казани старинной мечетью Марджани. Поэтому до сих пор художественно исполняемые суры из Корана, слышимые мной в детстве, навевают благодушие и умиротворение, вызывая приятные воспоминания. А марш Салиха Сайдашева, под который отправляется и прибывает фирменный поезд «Татарстан» сообщением Казань – Москва, люблю так же, как и «Прощание Славянки».
Безусловно, длительное проживание в тесном соседстве с другим народом оказывает большое влияние на формирование человека. Вот и я не стал исключением из этого правила. К тому же моей фамилии присущ национальный колорит, благодаря чему татары часто принимали меня за своего. Было приятно: мне всегда нравился этот жизнерадостный, трудолюбивый народ. А когда требовала ситуация, я и сам не раз успешно «косил» под татарина. И помогало мне в этом одно обстоятельство.
В крупных городах республики не все татары, особенно молодёжь, владели своим родным языком, некоторые вообще его не знали. Не припомню, например, чтобы мой друг детства Фархад, будучи чистокровным татарином, говорил на родном языке, хотя и понимал его. Даже своей родной бабушке, плохо говорившей по-русски и обращавшейся к нему по-татарски, всегда отвечал только на русском, несмотря на то, что мама его часто за это укоряла. Я, кстати, был с ней солидарен.
А я и сейчас под настроение изредка выдаю что-нибудь на татарском, хотя более чем за четверть века, прошедшую с момента моего переселения в Сибирь, почти всё забыл. «Ах, фремя, фремя». Старею…
Итак, в густых сумерках мы с Андрюхой добрались до долгожданного Сарманова. Не без труда нашли человека, показавшего дорогу на Иляксаз – конечный пункт нашего путешествия; мерцая редкими огоньками, деревенька служила надежным ориентиром. Но, пока мы чапали по грязи последние два километра, на улицах деревни не осталось ни души. Хорошо хоть знали, где искать студенток-ботаничек: их во главе с молодым преподавателем, ныне директором ботанического музея университета Сергеем Любарским, разместили в отдельно стоящем здании, используемом колхозом под общагу.