К сожалению, два «зубра» в одной упряжке мирно уживались недолго. Попов рассчитывал на управляемую со стороны руководства кафедры дружину СОП. Но Бляхер, будучи лидером, в командирах не нуждался. Поэтому на одном из общих собраний СОПа, в присутствии Попова он попросил поднять руку всех, кто не учится не только на кафедре охраны природы, но и на биофаке. А поскольку таковых набралось довольно много, то Ароныч показал необоснованность подчинения столь разной по составу организации исключительно руководству одной кафедры, пусть даже возглавляемой уважаемым профессором…
Получить почётное звание члена дружины «СОП» мог не каждый – проводился конкурс. Кандидаты, как правило, первокурсники, проходили отбор. На самом первом испытательном рейде обычно устраивался спектакль: роль «подсадных уток» – браконьеров, нарушителей – исполняли сами СОПовцы, однако испытуемые об этом не догадывались. Обычно роль браконьера умело исполнял СОПовец, студент нашего курса Иосиф Круть (он, правда, представлялся всем Лёней). Лёня Круть изначально учился на физфаке, но, однажды случайно оказавшись попутчиком профессора Попова, настолько заразился его идеями, что позже перевёлся на биофак, на охрану природы, став активным СОПовцем. Он был среди них, пожалуй, самым артистичным, весёлым и жизнерадостным.
С Ширшовым в одной комнате общаги жил паренёк, который «купился» на умелое исполнение роли браконьера Лёней Крутем и, будучи преисполненным праведного гнева, решил дать волю своим эмоциям. А это среди дружинников не приветствовалось. Они, как и чекисты железного Феликса, должны были иметь горячее сердце и холодную голову. Фирменный стиль поведения СОПовца – серьёзность и целеустремленность. Только природная реакция помогла Лёне увернуться от удара ногой в голову. В результате, испытание новобранец провалил: подобное несдержанное поведение в «боевой обстановке» чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Особенности оперативной работы требовали постоянной трезвой оценки ситуации, ибо, безусловно, безопасность – превыше всего.
Но и с настоящими браконьерами СОПовцы работать умели. О результатах их рейдов всегда сообщала стенгазета «Вестник СОП», вывешиваемая около кафедры. Материал сопровождался фотографиями и часто излагался в шутливой форме. Например, рассказ об очередной встрече с браконьерами-рыбаками. Надпись «Разговоры, пересуды…» сопровождает фото: встреча с браконьерами и первый словесный «контакт» с ними. Далее, «Сердце к сердцу тянется…» – фото: динамичная схватка с нежелающими подчиняться правилам рыбной ловли. «Разговоры стихнут вскоре…» – фото: утихомиренные нарушители сидят на земле. «Протокол останется!» – фото: вручение протокола усмирённым браконьерам на фоне изъятых у них незаконных орудий промысла.
Со временем движение студенческих дружин охраны природы получило широкое распространение по всей стране, охватив многие ВУЗы, причём необязательно естественнонаучной направленности. И движение это было абсолютно добровольным, самоорганизующимся и неформальным объединением студенческой молодёжи, никак не связанным со всеохватывающей деятельностью Ленинского комсомола. К чести комсомольских организаций, они никогда не ставили задачу подчинения, контроля и, как следствие, ограничения этого движения некими рамками – важность и актуальность работы дружин СОП была очевидна. Мы, члены факультетского комитета комсомола, уважали СОПовцев, тогда как они нас – нет, считая карьеристами.
Одним из руководителей нашей дружины СОП был Андрей Салтыков – серьезный, организованный, ответственный студент, искренне преданный идее активной защиты природы и совершенно нетерпимый к проявлениям несправедливости. Есть, знаете ли, такие Робин Гуды или, скорее, Дон Кихоты. Хоть он и числился членом ВЛКСМ, мы с ним иногда спорили: мне не нравилась его манера «чесать всех комитетчиков под одну гребёнку», мол, формалисты, трепачи, всё делаете «для галочки». Хотя… не мной метко подмечено: хотите загубить дело – заорганизуйте его. И другой однокурсник-зоолог Фарит Зелеев, по прозвищу Зелич, с ним в этом полностью соглашался (Салтыков и Зелич жили в одной комнате с Ширшовым, где я постоянно «пасся»). Я, помню, кипятился, пытался им что-то аргументировано возразить, но в глубине души осознавал: крыть нечем. Слишком хорошо знал равнодушие подавляющего числа обычных комсомольцев, которое было просто смешно сравнивать с настроем и боевым духом СОПовцев – честь им и хвала! И однажды они наглядно продемонстрировали свою силу и сплочённость.