Кое-кто из преподавателей нашего факультета тоже играл в эти игры: экс-лысенковец Михаил Стекольщиков, доцент кафедры генетики, громил, в своё время, генетиков, а Инна Борисовна в ту же пору заимела, по слухам, репутацию активной комсомолки – непримиримого борца со стилягами и рок-н-ролом. Бог им судья.
Не исключено, что преподаватели-ветераны, которые, по-прежнему, преподают, могут и не вспомнить отличия государства диктатуры пролетариата от государства всенародного. Я, кстати, и сам подзабыл. А то вообще могут пожать плечами: мол, что-то не припомню, неужели так, в самом деле, было? И не сомневаюсь, что сегодня согласятся с непреложной истиной: наука и высшее образование должны быть беспартийными.
Но так ли уж сильно я рисковал на своей защите? Не думаю. Ведь не ругался же матом. К свержению существующего строя не призывал, в отличие от Главного Студента Казанского университета, что на постаменте. Именно на его примере учили нас быть честными и принципиальными. А теперь улыбнитесь: моя дипломная работа была оценена на «отлично», хотя, как выразилась Инна Борисовна: «Пять, но с большим-большим минусом». Правда, «минусы» любых размеров во вкладыше к диплому никак не обозначаются. Государственный экзамен по научному коммунизму – святая святых – был также сдан на «отлично», распределение состоялось. В деканате уже был оформлен диплом, и нагрудный синий ромбовидный знак выпускника ВУЗа ждал своей гордой демонстрации. Требовалось лишь зайти их получить, буднично расписавшись в каких-то документах. А через недельку – почти на два месяца в военные лагеря под славный город Вольск, что в Саратовской губернии. И всё! А потому – «вопросов больше не имею»…
Ну вот, друзья, я и рассказал всё или почти всё, что хотел, о моей студенческой поре и о времени, в котором она состоялась. И как ни уютно мне было на орбитальной станции с названием Память, надо спускаться на Землю, на космодром, имя которому Действительность. Всё, хватит – полетал. Да, я напрягал свою уже немолодую память. Углубившись в воспоминания, испытал, можно сказать, состояние изменения сознания, так как снова и снова переживал моменты прошлого, имея возможность смотреть на них с высоты прожитых лет. Но какой бы ёмкой ни была моя память, многие детали со временем стёрлись. Я заглядывал в Интернет, обращался к друзьям, соратникам по университету, так что, в некотором смысле, эта книга – труд коллективный. И мысленно с головой окунулся в неповторимый колорит той Казани, города моего детства и юности, почти побывал там, глубоко вдохнув его воображаемый аромат, так, что даже запахи иногда чудились.
Что, молодежь, согласитесь, наше студенчество было более насыщенным! Да, без компьютеров и мобильников, зато мы чаще встречались, общались, пели, плясали, двигались, да и просто больше дышали свежим воздухом.
Написать воспоминания я решился в год 25-летия окончания университета, после традиционной встречи однокашников, послужившей мощным толчком для творчества. В июне мы, как полагается, встретились на «Сковородке». Повизжали, пообнимались, сходили на кафедру, посидели в кафе. Собралось нас больше полгруппы. Жаль, не все сумели вырваться на встречу.
Вот и одногруппница Розочка Ибрагимова, та самая, что всегда жутко волновалась на экзаменах, приехать не смогла. Зато она была представлена своей «реинкарнацией» – дочерью, тоже студенткой-микробиологом КГУ, пардон, ПФУ (Приволжского федерального университета).
За 25 лет много перемен произошло в жизни каждого. Мы с Люцией Ассадуллиной уже стали дедушкой и бабушкой. А с поэтессой Скипой, оставленной на кафедре после окончания ВУЗа, и с Ниной Тарасовой, ныне москвичкой, – кандидатами биологических наук. И Леночка Лихачева тоже москвичка, а в прошлом – мастер ответов на семинарах по общественным дисциплинам. Это мастерство ей пригодилось, она стала писательницей и журналисткой, но, в отличие от вашего покорного слуги, профессиональной. К великому сожалению, безвременно ушла из жизни Наташенька Белогривцева, Царствие ей Небесное. Но символично, что её дочь тоже не так давно окончила наш универ, нашу кафедру. Лена Ильина, та самая неприступная Дульсинея, вышла замуж за испанца и уехала к нему на Пиренейский полуостров.
Развал Советского Союза перевернул судьбы некоторых студентов нашей группы. Карина Осипян из Сумгаита приняла к себе своих родителей, бежавших из Азербайджана. Мзии Данелия из Гагры со всей семьей пришлось, бросив всё, бежать из Абхазии в Казань. Рустем Хайрутдинов, женившись на литовке и переехав к ней в Литву, стал старательно «косить» под литовца и «по форме, и по содержанию», представляясь всем Рустемасом Хайрутдиновасом.