Запись № 46. 27 февраля 1942 года создана комиссия при магазине для контроля над выдачей водки.
В результате неуместной пропаганды чудесных свойств водки и демонстрации зубов, проводимых Сопрыкиным, пошло брожение среди населения, что привело к пагубным последствиям, в том числе:
1. Водку в неумеренных количествах стал потреблять дед Ефим, надеясь, что вырастут зубы, потерянные им еще до первой мировой войны. Результат: новые зубы не выросли, но к утру всегда проходил бланш под глазом, поставленный его супругой накануне (примечание: бланш обновлялся ежевечерне).
2. Дама сердца Федюшина стала делать примочки водкой для омоложения лица, в результате чего был получен ожог обоих глаз. Ожог прошел в течение двух дней, но глаза поменяли цвет с голубого на грязно-зеленый (примечание: это не понравилось Сопрыкину
и Федюшина перестала быть дамой его сердца).
Запись № 47. 8 марта 1942 г. по просьбе Федюшиной Дюжев выбил Сопрыкину клык и коренной зуб. Весь поселок наблюдал, как Сопрыкин уговаривал водочную комиссию выдать ему сверхлимитный паек. Получил отказ. Пытался полоскать рот самогоном. Результат: зубы выросли только через четыре месяца.
Приписка: Водка действительно чудесная?»
Лето сорок второго года принесло только разочарование. Деревья так и не пришли в себя после зимней спячки. Из-за отсутствия солнца и повышенной влажности всюду появился мох, но не зеленого, а серого цвета. Запасы засушенной с прошлого года травы подошли к концу, животных, которых осталось после зимы очень мало, стало нечем кормить. Наша коза отказалась есть мох, но обгладывала кору с деревьев, и этого ей явно было недостаточно. Молоко пропало еще зимой и бабушке очень тяжело далось решение зарезать козу. Ее отвели к соседу и назад мы получили банки с солониной. Ба отказалась есть это мясо категорически.
«Запись № 53. 30 августа 1942 года. Рыбак Дюжев с товарищами сделали попытку миновать границу, проплыв под водой у маяка, где туман казался не таким плотным. Дюжев должен смочь задержать дыхание максимально долго. На тренировки ушло два месяца и получен невероятный результат – пять минут. Этот день был выбран как безветренный и течение в этом месте не должно помешать эксперименту. К торсу Дюжева привязали веревку и обговорили условные сигналы. Через четыре минуты после нырка Дюжева с лодки у кромки тумана, трос дернуло дважды и товарищи вытянули бездыханное тело рыбака. Благодаря умелым действиям по спасению, дыхание восстановилось. Дюжев не мог рассказать, что с ним случилось, с момента погружения под воду он ничего не помнил.»
Были и другие попытки преодолеть туман или хотя бы изучить его свойства. Несколько человек-энтузиастов разработали целую программу экспериментов. Они привязывали к лапке крысы веревку и пускали ее на другую сторону моста через реку, где клубился туман. Было замечено, если крыса вошла в туман на метр, ее можно было вернуть, но если больше, назад возвращалась пустая веревка. Этот повторяли в разных точках по периметру поселка. Результат один – лазейки в тумане нет.
Постепенно люди стали привыкать к неменяющемуся туману, уже не видели в нем врага, просто соблюдали осторожность. Также как и с морем: в воде можно утонуть, и в этом нет ничего сверхъестественного.
Зима сорок третьего выдалась крайне суровой, на дворе стояли небывалые морозы. Были организованы бригады по рубке леса, сбору сучьев, разбору старых деревянных сараев. На общепоселковом собрании приняли решение по уплотнению жилища на зимний срок, так как запасы древесины в пределах границы быстро уменьшались. Договорились не вырубать деревья подчистую, так как оставалась надежда, что когда-нибудь появится солнце, и они оживут. К нам переехали две женщины из штаба, к Марте – семья из четырех человек.
Благодаря активу поселка, Ивану с женой, нашему штабу, у жителей поддерживался боевой дух и осуждались упаднические настроения. Мы выпускали газеты, в которых подробно описывались любые достижения. Жена председателя Мария Ильинична оказывается хорошо писала стихи, аккордеонист некоторые из них перекладывал на музыку и организовывались концерты. Частушки на злобу дня были украшением наших посиделок.
Люди активно работали, чтобы меньше оставалось времени для уныния. Проводился ремонт домов, весной они обязательно белились, чтобы создать видимость новизны, обновления. Штакетники же красились зеленой краской, по цвету молодой листвы особенно скучал глаз.
Детей тоже не оставили без внимания. Еще морозной зимой, когда все сидели по домам, был организован кукольный театр. С каким удовольствием шились петрушки! Бабушка достала сундук с тканями и лоскутами и все, кто умел держать иглу в руках, предались этому творческому процессу.
Весной состоялась премьера, на которую собрался весь поселок. Играли «Золотой ключик», за основу взяли фильм, вышедший на экраны страны в тридцать девятом году. Там в конце всех кукол забирали в чудесную страну, где не обижают слабых и все живут дружно, а гадкие капиталисты оставались с носом. Я была Буратино и говорила тонким писклявым голосом. По просьбе сельчан сказку показывали почти каждую неделю в течение всего лета.
Позже под руководством Марии Ильиничны мы ставили и более серьезные вещи. В спектакле «Ромео и Джульетта», премьера которого состоялась летом сорок четвертого, солистами были Галя и Пахом. В конце, когда влюбленные погибали, у женщин стояли слезы на глазах, но это были счастливые слезы. Любовь была нужна всем.
Постановку за лето показали раз десять, и зрители стали замечать, как все жарче и жарче Ромео целует Джульетту. Если на земле останутся хотя бы одна женщина и один мужчина, любовь будет жить.
При общем здоровье жителей, обидно было видеть, как люди уходили из жизни. Но это тоже оставалось под вопросом. Может, они просто уходили из нашей жизни? Для этого использовался туман. В белую непрозрачность ушла бабушка близнецов, так и не дождавшись возвращения дочери и Тараса. Но решилась она на этот шаг только после исчезновения последнего родного человека – внука Пахома. Лодка с ним и еще тремя рыбаками была унесена в туман вдруг налетевшим штормом осенью сорок четвертого года. Этот случай потряс весь поселок.
Особенно было жалко Галчонка, она почернела от горя, и я проводила возле нее большую часть дня. Сначала делала это по просьбе ее мамы, потом уже сама тянулась к подруге.
Время лечит – это правда. Забыты детские поступки, теперь мы смотрели на прошлое другими глазами.
– Ну почему, почему это случилось с нами? – жаловалась, всхлипывая, Гала, – В чем я провинилась перед судьбой?
Сочувствовала и понимала ее горе, все эти годы сама задавалась теми же вопросами.
– Мы так хотели быть вместе, сыграть свадьбу, а теперь? Кто я? Ни жена, ни невеста, – плакала, уткнувшись в мое плечо, – я ему всю себя отдала, так любила крепко.
– Что, у вас и ЭТО было?
– Было, – закрыла лицо руками Галка, – не удержались.
– А если ты забеременела?
– Пусть. Хотя вряд ли, – подняла голову и, вытирая нос мокрым от слез платком, глухо произнесла, – Ты заметила, за все три года ни одного ребеночка в поселке не появилось? Жутко, да?
Пришлось согласиться. Может это и к лучшему. Неизвестно, что ждет впереди, а тут груднички, да без солнца.
Все эти годы по-прежнему проводила утренние часы в беседке. Неизменно туда прибегал Дик, мой верный товарищ, друг, с которым так спокойно было смотреть вдаль. Как молитву повторяла за ветром, дующим с разной силой, «Где ты? Я жду!», в надежде, что он донесет мои слова и меня услышат. Порой засиживалась надолго. Не могла уйти.
Несколько раз казалось, что вокруг происходит что-то странное. Сначала настораживался Дик, шерсть на загривке поднималась дыбом, он рычал, коротко лаял и смотрел в одну точку. Прислушивалась, и мне казалось, что кто-то разговаривает, ходит, шурша песком. Списывала это на шум моря, ветра и разыгравшееся воображение. Собака тоже быстро успокаивалась и опять усаживалась рядом, ожидая ласки.