Все было так, пока однажды я не услышала знакомый мотив песни «Синий платочек», доносившийся со стороны моря.
Наизусть знала ее и часто подпевала, слушая дома в Москве пластинку с записью голоса Изабеллы Юрьевой. Наш аккордеонист тоже лихо исполнял этот вальс:
Синенький, скромный платочек
Падал с опущенных плеч.
Ты говорила,
Что не забудешь
Ласковых, радостных встреч.
Порой ночной
Мы распрощались с тобой…
Нет больше ночек!
Где ты, платочек,
Милый, желанный, родной?
Но каково было мое изумление, когда я разобрала совсем другие слова! В память врезался этот звонкий голосок и текст, который моментально запомнила:
Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили,
Нам объявили,
Что началася война.
Кончилось мирное время,
Нам расставаться пора.
Я уезжаю,
Быть обещаю
Верным тебе до конца.
Что это? Откуда взялся голос, если возле беседки близко никого нет? Дик тоже странно себя повел: прижал к голове уши, заметался.
Как песня неожиданно началась, так и внезапно закончилась. Пес постепенно успокоился. Посидев с полчаса, в надежде, что что-нибудь услышу, убежала домой и попросила бабушку достать «Загадочную книгу».
Там написала: «Запись № 106. Предположительно 10 апреля 1945 г. Кира Рокосовская в беседке услышала песню «Синий платочек» с незнакомыми словами».
Глава 7
Но грозный час борьбы настал,
Коварный враг на нас напал.
И каждому, кто Руси сын,
На бой с врагом лишь путь один.
Марш «Прощание славянки»
Музыка В.И. Агапкина (1912 г.),
автор слов – неизвестен (1914 г.)
Сначала в дом пришли члены штаба, потом уже большая часть поселка, узнав о невероятном происшествии, собралась под нашими окнами. Я опять и опять зачитывала услышанные слова.
Позже появился запыхавшийся Иван с женой. Они уже не ждали комиссию из района, но продолжали вести протоколы. На случай, если туман спадет, и у председателя спросят, чем занимался все эти годы. Он поначалу скептически отнесся новому тексту песни, как всегда выискивая объективные причины всему необычному, вплоть до того, что мы сами все выдумали. Только случай с магазином поколебал его уверенность, о чем женщины из штаба тут же напомнили.
Высунувшись в окно, на подоконник которого уже поставили по его просьбе графин с водой и стакан, председатель, взяв «Загадочную книгу» в руки, громко зачитал последнюю запись.
Потом, сделав паузу, обратился к сельчанам, стоящим во дворе и за забором:
– Товарищи! Если не брать под сомнение рассказ Киры, то как расшифровать слова песни? – сделав паузу, оглядел замерший народ, – Рассмотрим каждую фразу отдельно:
Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили.
Как вы помните, именно в этот день в пять пятнадцать прогремел взрыв на пляже. И получается, что это не простое совпадение! Бомбили не только нас, но и Киев, а возможно и другие города Советского Союза.
Нам объявили,
Что началася война.
Кончилось мирное время,
По какой-то причине, нас не смогли предупредить, что война началась. Возможно, район был разбомблен, и просто некому было придти. Теперь многое становится ясным. Все, кто отбыл из поселка, попали под бомбежку или вынуждены были эвакуироваться!
Нам расставаться пора.
Я уезжаю,
Быть обещаю
Верным тебе до конца.
Эти слова говорят о том, что все мужчины пошли на защиту Родины! Поэтому считаю неправильным отсиживаться здесь. Необходимо провести мобилизацию и пополнить ряды Советской армии. Может быть, враг специально напустил этот туман, чтобы легче было справиться с народом!
В толпе раздались одобрительные мужские крики, женщины запричитали, заплакали.
– Предлагаю прямо сейчас готовить списки добровольцев. Чем быстрее мы организуемся, тем быстрее поможем Отечеству! Оно в опасности, бьется за нас, за наше счастливое будущее! Неужели мы останемся в стороне? Кира, дай бумагу моей жене, пусть пишет. Под номером один ставь мою фамилию.
У жены выпали листки протокола из рук, и она не смогла остановить град слез, пришлось дать ей воды.
Из толпы кто-то выкрикнул:
– А кто враг-то?
Председатель почесал затылок, из-за чего кепка съехала на глаза. Он в волнении даже не заметил, что не снял ее, войдя в дом.
– Давайте, рассуждать, – медленно протянул Иван, – что было накануне двадцать второго июня сорок первого года? Пакт Молотова – Риббентропа, подписанный в тридцать девятом году – о ненападении и соблюдении нейтралитета Германией и Советским Союзом. Значит, Германия отпадает! Тогда кто? Англии и Америке не понравилось, что был заключен этот договор, и что к нам отошли земли Прибалтики, Бессарабии и часть Польши. Может они развязали войну?
Заглушив ропот толпы взмахом фуражки, оголившей вспотевший лоб, председатель закончил:
– Кто бы ни был нашим врагом – Родина в опасности и ее следует защитить!
Тут к окну подошла Марта:
– Прошло почти четыре года, может война закончилась?
– А почему тогда туман не ушел? – резонно спросил Иван, – Зачем нас держать в неведении? И кому это выгодно? Только врагу. Напугать нас хочет, разобщить. Значит, нужно идти на борьбу, дать отпор! А не сидеть, как мыши по норам – нам здесь тепло и сытно. Не пора ли действовать?
Жители поселка «Старая мельница» стали вставать в очередь для записи. Мужчины, старики и подростки – за всех цеплялись женщины, заранее оплакивая их, не веря, что кто-то вернется.
Ба, посмотрев на мальчишек, с сомнением произнесла:
– А мальцов куда? Тоже на войну? Давай, оговорим возраст добровольцев.
Иван, обняв прильнувшую к нему жену, откликнулся:
– Записывать всех, кто старше восемнадцати и младше пятидесяти пяти.
Тут запричитала его супруга, – Тебе же шестьдесят! А ты куда?
– Прости, Маша, не могу больше в стороне быть! Себя потерял. Я за всех них в ответе, поэтому первый идти должен!
– А туман? Пропустит ли он вас, останетесь ли живыми, не сгинете ли? – Мария Ильинична села на диван, безвольно уронив руки.
Председатель опустился рядом и стал тихо объяснять, как ребенку, которого нужно уговорить:
– Ну, чего ты, Маша? С чего ты решила, что мы сгинем? Не вернулся никто? Так может просто не могли, не сумели найти в тумане обратную дорогу или заняты были более важными делами. Мы же не раз с тобой это обсуждали. Потом, никто из нас не видел мертвых, поэтому сомнение остается, ждет ли там смерть? Или все иначе? Ведь слова песни показали, что жизнь за пределами продолжается, вот мы и посмотрим. Люди устали от неизвестности, изо дня в день одно и то же. Прозябаем. Помнишь, ты сама недавно про это говорила?
– Да. Гончаров. «Лишь бы жить полной жизнью, лишь бы чувствовать свое существование, а не прозябать!», – бесцветным голосом проговорила Мария Ильинична, муж ее обнял и стал что-то ласковое шептать на ухо. Мы отвернулись, стало неудобно быть свидетелем этой сцены нежности.
Если председатель, обычно осторожный человек, решает идти в бой, конечно, и другие тоже за ним потянулись. Часто случается в жизни такое – никак не можешь решиться на поступок, но, если появляются единомышленники, то тоже идешь с ними, отметая прежние страхи. Даже страх перед туманом.
Мария Ильинична карандаш удержать не могла – руки тряслись, поэтому за списки взялась я. Писала долго, отгоняя тех, кто не подходил по возрасту, и не поверила своим ушам, когда услышала: