Застонал от бессилия. Ну как не понимает! Не смогу забыть. Я… люблю Киру! От осознания этого, в голове прояснилось и пришло очевидное решение. Надо бороться!
Глава 6
Кто уверен в себе, тому чуждо чувство страха.
А так как предающийся печали испытывает также страх,
то отсюда следует, что храбрость с печалью несовместима.
Цицерон Марк Туллий
– Ба, а что будем делать с дверью?
– Соскребать сейчас бесполезно, опять намажут. Поэтому простыню наброшу. Днем не подойдут, побоятся – я с лопатой у двери встану. А до ночи что-нибудь придумаем. Ну, что Кирюха? Повоюем?
– Повоюем!
После чашки чая, которую выпила с удовольствием из-за поднявшегося настроения, пошла выбирать одежду.
– Ты куда собралась? – ба внимательно следила, как я вытаскиваю из шифоньера сатиновые штаны и майку.
– К Инге схожу. Видишь, специально шаровары надеваю, чтобы удобнее было по заборам лазить. Беднягу закрыли, наверное. Иначе давно бы здесь был. Я его с детства знаю.
– А теперь взрослая, что ли? – усмехнулась бабуля, помогая заправить майку.
– Теперь взрослая. Со вчерашнего дня, – прыгая на одной ноге, сообщила ей, – Куда подевался второй? Не видела?
Ба подпихнула ногой сандалик.
Скрутив косы в тугую баранку, нацепила панаму.
– Хороша!- протянула бабушка, – Ты действительно на войну собралась?
– Ага! Ну, раз ты лопату себе оставляешь, можно я ухват возьму? – с удовольствием посмотрела, как у нее открылся от удивления рот.
Прошла на кухню, подцепила ухват, потрясла им, как копьем, и двинулась к выходу. Оглянувшись на застывшую бабулю, подмигнула и открыла настежь дверь.
– Ну, кто смелый! Подходи!
Тетка была гренадерского роста. В нашей семье все немаленькие. Порода такая. Викинги! Поэтому, улучив минуту, когда Марта вышла во двор покормить кур, проскользнул в ее комнату. Не знаю, здравая эта мысль или нет, но попробовать стоит.
– Так и знала, что тебя не удержать. Смотри, будет отец меня пытать, скажу, что ничего не видела.
Услышав теткин голос, подскочил от неожиданности. Был уверен, что один в комнате. Довольное лицо Марты смотрело на меня с улицы. Ее шляпа с широкими полями закрывала пол-лица. Подошел и сдернул нужную мне вещь.
– Подожди, сейчас помогу, – тетка исчезла за окном.
Открыв шкаф, стала перебирать вешалки с вещами.
– Эта подойдет, – показала темную юбку, – вот еще жилет и рубаха с рукавом.
И стала все надевать на себя поверх платья, которое с утра было на ней.
Я опешил. Что надумала? Не поняла, что для себя одежду готовил, чтобы обрядиться ею?
– Эх, молодежь! Учить вас надо! Видел, сколько соседей на улице отирается?
Я кивнул.
– А тут я кур покормлю в юбке и жилете, потом в дом зайду, там ты быстро переоденешься и направишься с ведром прямиком к колодцу. Так правильно будет? А если по твоему сделать, то люди решат, что у них в глазах двоиться: Марта в платье кур кормит, а другая в юбке через забор лезет.
Обескуражено почесал в затылке. Хорошая у меня тетка. Просто отличная!
Как только показалась на улице, все расступились. На всякий случай сделала выпад ухватом в сторону толпы. Кто-то вскрикнул. Победно положила его на плечо и двинулась в сторону дома Ингмара. Соседи провожали меня взглядами из-за своих заборов. Бабка Нюра, одна из вчерашних товарок, юркнула в кусты.
– Так, запомню, кто боится в глаза смотреть!
Проходя мимо дома бабки Настасьи, специально древком ухвата прошлась по всему штакетнику. Грохот стоял знатный!
Настасья высунулась в окно, не понимая, что происходит. Я остановилась напротив, вскинула ухват, как ружье и прицелилась в подслеповатую бабку.
– Боже ж ты мой! – вскрикнула та и попыталась спрятаться за косяком.
– Говори, бабка, кто дверь испоганил! Иначе стрелять буду! Ты же знаешь – я юный ворошиловский стрелок!
– Кира, доченька! Не стреляй! Это не я! Это подружка твоя Галка!
Я растерялась, опустила «ружье».
– Как, Галка? Врешь!
– Я ей деготь сама дала. А она в обмен указала, где следы твоего позора искать!
– Позора?
– Весь поселок знает, чем ты на мельнице занималась, – озираясь по сторонам, тихо произнесла Настасья.
Эти слова убили меня. Медленно развернулась, кинув на прощание успокоительные слова:
– Бабка, живи. Пока.
Запал хулиганить кончился. Поплелась дальше. Мешал ухват, хотелось его бросить, но было жалко, да и ба отругает за потерю «боевого духа».
Переживала предательство подруги. За что она так со мной? Из-за Ингмара? Это был самый подходящий ответ. Вспомнила ее счастливые глаза, радость, что Инга пригласил на свидание. Эх, Галя, Галя. Дурра-малолетка.
Так и дошла в терзаниях до дома друга, уже не видя людей, не обращая внимания на любопытные взгляды. Калитка была закрыта. Попыталась открыть крюк, но там висел замок.
Ничего себе, забаррикадировались! Позвала Ингмара, не откликнулся. Решила проверить, может дома заперли? Не зря шаровары нацепила: просунула ухват в щель, получилась опора, оттолкнулась от нее и перевалилась через забор, напугав кур. Дик залаял, но узнав, прыгнул ластиться.
– Где Ингмар? Веди!
Тот почему-то побежал к задней калитке, но дверь в дом открылась, что отвлекло пса.
– Это я, Кира, можно зайти? Ты не откликался, – начала оправдываться, в ответ ни звука.
Прошла в дом и услышала тихое:
– Дверь закрой, быстро!
Зябко повела плечами от этого загадочного шепота и сделала, что просили. Из-за занавески показалась голова Марты, а потом, убедившись, что дверь закрыта, тетка появилась полностью.
Меня удивило ее поведение, и я выпалила первое, что пришло на ум:
– Здравствуйте, а Ингмар выйдет гулять?
– Да гуляет уже, – неторопливо ответила Марта, – не встретились что ли?
Отрицательно покрутила головой.
– Он к тебе пошел.
– Я пойду тоже, ладно?
– Ну-ну. Дверь за собой закрой.
От растерянности пятясь задом, покинула дом. Когда уже висела на заборе (и почему не попросила Марту открыть калитку?), заметила, соседей собралось еще больше.
– Бесстыжая девка. Сама к парню лезет.
Глава 7
Не будь спутником предателя: он тебя столкнет на скользком месте.
Киргизская пословица
Шел по улице, путаясь в длинной юбке. И как в ней тетка ходит? Осторожно поднял глаза, пусто. Все там, у моего или Киры дома. Ждут, приедет за мной милиция или нет. Наверное, и постовых выставили, чтобы не пропустить представление. Интересно, как сигналят друг другу?
Рядом раздался протяжный свист, и тут же чья-то рука хлопнула меня по заду. Развернулся и треснул ведром напавшего. Черт! Старик-морячок лежал кулем на земле и не шевелился. Убил?! Встал у трупа на колени.
– Сильна ты Марта, – сказал мертвец, – за это и люблю.
Сплюнул. Помог подняться, стряхнул с тощего зада пыль и тихо, на ухо, прошипел:
– Еще раз сунешься, загрызу.
Старик засмеялся и поковылял к скамейке у штакетника, я же поспешил на соседнюю улицу.
У дома Киры, как ни странно, никого не было. Поэтому, открыв калитку, прошел к крыльцу. Только протянул руку к двери, как получил лопатой по хребту. Быстро оглянулся. Хорошо, что лопатой била плашмя. Да и сила у бабки Пелагеи не та, что у Марты, иначе бы хана!
– Ах, ты гадюка! С ведром дегтя приперлась!
– Бабка Пелагея, это я, Ингмар! – выставил перед собой ведро, в качестве защиты и заодно продемонстрировать, что оно пустое.