Но она не отстранилась. Когда он провёл рукой по её спине, у Луизы перехватило дыхание, и вскоре оно стало учащённым и горячим. Она впилась пальцами в его плечи, когда его рука скользнула вверх и коснулась её груди. Джеймс сжал ладонью грудь Луизы, согревая нежную плоть, и принялся поглаживать затвердевший сосок. Всё его тело напряглось от страстного желания.
«Ты - чудовище. Волк, набросившийся на белоснежного зайца».
Он не собирался позволять себе столько вольностей, но все его мысли и планы растаяли, словно снежинки, от тепла между ними. Они развели свой собственный костёр, языки пламени которого обжигали всё его тело. Снаружи и внутри.
Между ними что-то происходило, и это могло перерасти в нечто большее. Гораздо большее. Она будет хорошо смотреться как под ним, так и рядом с ним.
Джеймс снова заключил её в объятия, но на этот раз менее предосудительные... если не совсем целомудренные. Они целовались, снова и снова. Перед ними простирался извечный путь влюблённых, им не оставалось ничего другого, кроме как по нему последовать.
– Жаль, что нельзя остановить время, заморозив его, – проговорила она.
Он усмехнулся.
– Некоторые части моего тела точно заморозятся, если мы останемся здесь надолго. И мне в самом деле нужно отвести тебя домой.
– Да. Но в этом-то всё и дело. Как только ты отведёшь меня домой, всё закончится.
– Почему всё должно закончиться?
– Через две недели я отправляюсь на Джерси, а ты...
Бом! Вдали прозвучал звон часов.
Он выругался.
– Уже час…
Бом!
– Нет, два часа.
Бом!
Они в ужасе уставились друг на друга.
Бом!
Бом!
Наконец, наступила тишина.
– О нет, – Луиза прижала руку ко рту. – Пять часов утра? Моя семья, наверное, не находит себе места.
– Без сомнения. И сплетники придут в полный восторг.
– Ты боишься, что погубил меня? Через две недели я переезжаю на Джерси. Моя светская жизнь всё равно закончилась.
Как бы то ни было, он должен был кое-что объяснить её отцу…
Боже милостивый! Возможно, ему придётся сделать Луизе предложение.
Какое безумие. Но Джеймс начинал думать, что это не так уж и страшно.
На самом деле это может оказаться самым лучшим событием в его жизни.
Глава 12
Первый снег прекрасен, пока не обледенеет. Вместо того чтобы мчаться домой, им приходилось медленно скользить по покрывшемуся льдом тротуару. Туфли позволяли Луизе плавно двигаться в танце по бальному залу, но теперь она поскальзывалась чуть ли не на каждом шагу, а Джеймс останавливался и поддерживал её.
Поскользнувшись в сотый раз, она выругалась себе под нос. Джеймс крепче сжал её локоть, не дав ей упасть и получить синяки.
– Тут уже недалеко, – уверила она.
Он покачал головой.
– Это моя вина. Я совершенно потерял счёт времени.
– Нет, это я виновата. Я таскала тебя по всему Мейфэру.
– Мне было приятно.
– Отрадно слышать, что тебе понравились достопримечательности.
– Луиза. – Он остановился на углу, а она упёрлась ногами в тротуар. Положив руки ей на плечи, он развернул её лицом к себе. В его карих глазах, которые сначала показались ей холодными, читались забота и внимание. – Ты же знаешь, что мне понравились вовсе не достопримечательности.
«Ах!»
Её сердце сжалось от смешанных чувств. Они стояли в двух шагах от её дома, который вот-вот перейдёт в его собственность. У неё были все основания надеяться после проведённого вместе вечера, когда они гуляли, общались, спорили, пили бренди, пели гимны, играли в снежки и целовались. Вполне возможно, он поймёт их тяжёлое положение и проявит великодушие.
Но теперь она не могла довести дело до конца.
Всё же папа не вернул долг, а Джеймс имел полное право его взыскать. Им двигали не бездушие и жадность, а желание помочь своим арендаторам в Йоркшире. Ошарашить его прямо сейчас и уговорить изменить решение… Это было бы нечестно. Особенно потому, что Луиза намеренно скрыла правду.
А что касается Джерси… Неужели так ужасно увидеть что-то новое?
Вероятно, Джеймс прав. Она всегда будет любить Лондон, но, возможно, расширение кругозора пойдёт ей на пользу. Полюбоваться голубым небом и вдохнуть свежий воздух, что он описывал с такой любовью. Она могла представить себе летний день. Мэгги помогает маме в саду, полном цветов. Гарольд и Уильям босиком бегают по зелёным полям. Кэт, сунув книгу под мышку, скрывается за дверями сеновала.
Луиза сможет помочить ноги в море.
Какая ирония! Всю ночь она пыталась изменить его мнение, а вместо этого он преуспел в расширении её горизонтов.