После, казалось бы, бесконечного молчания она больше не могла держать язык за зубами и, оживившись, весело сказала:
– Да, я наслаждаюсь вечером. Благодарю вас, ваша светлость, за проявленный интерес.
– Я ни о чём не спрашивал.
– Совершенно верно. – Луиза вздохнула. – В такой обстановке обычно поддерживают беседу, и не важно, насколько она поверхностна.
– Да, полагаю, у вас ко мне обычные вопросы. Все леди их задают. Правда ли то, что я унаследовал половину Норт-Райдинга в Йоркшире? Собираюсь ли я жениться в этом году? Как мне Лондон? Избавлю вас от необходимости спрашивать. Нет - на первый, нет - на второй. Что касается города, я обнаружил, что питаю к нему неприязнь.
– Неприязнь? Довольно резкое суждение.
– Очень точное. Это место просто изобилует интригами и слухами. В каждой беседе одни недомолвки и притворство. Никто не говорит то, что на самом деле думает.
Луиза изо всех сил старалась сдержаться и не высказать своё мнение.
– Как жаль, что у вас сложилось столь превратное мнение о лондонском обществе. Возможно, вам следует познакомиться с другими людьми.
Он испепелил её взглядом.
– Вне всякого сомнения.
Невыносимый человек!
В начале танца она ещё лелеяла слабую надежду, что герцог в жизни проявит больше великодушия, чем в переписке. Возможно, ей удастся объяснить сложившуюся в семье ситуацию и убедить его дать отцу отсрочку.
По-видимому, она зря надеялась. У герцога не просто напрочь отсутствовало великодушие, он обладал гораздо более худшими качествами, такими как властность, надменность и непреклонность. И гордился ими.
– Что-то вы притихли, мисс Уорд, – произнёс он. – Поражены моей прямолинейностью?
– Вовсе нет, ваша светлость. Ни в коей степени.
– Хорошо. Меня учили, что обманывать - это плохо.
На что он намекает?
– Меня тоже. Я буду признательна, если вы не станете оскорблять моих родителей, высказывая такое предположение. Они лучшие из людей. Добрые и порядочные. Они не заслужили ни вашего презрения, ни вашего... – Луиза так сильно прикусила язык, что почувствовала вкус крови. – Прошу вас забыть о моем предложении завести беседу. В этом нет необходимости.
– Согласен.
– У нас нет ничего общего, и нам нечего обсуждать.
– Именно так.
– В конце концов, – продолжала она, – никто из нас не хочет завязывать знакомство.
– Я... – он прервался на полуслове и посмотрел на неё сверху вниз. – Подождите. Это вы сказали, что не хотите завязывать знакомство.
Луиза сомневалась, что ей удастся понятнее объяснить.
– Не думаю, что после окончания этого танца мы снова встретимся, и предполагаю, что мы оба испытаем облегчение.
Он уставился на что-то в другом конце бального зала.
– Интересно.
Она рассмеялась.
– Интересно? В Лондоне? Как вы, должно быть, поражены.
– Действительно. – Он наклонил голову. – Видите ли, я думал, что буду рад вас покинуть. Но я изменил своё мнение.
Теперь удивление испытала Луиза. Изменил своё мнение? Что бы это могло значить?
Она была избавлена от необходимости ломать над этим голову. Наконец-то, танец закончился.
Герцог резко поклонился. Луиза с облегчением сделала реверанс. Испытание закончилось.
Или закончится, как только он отпустит её руку. Но он явно не собирался этого делать.
Вместо этого он кивнул в сторону обеденного зала.
– Позвольте проводить вас к ужину.
– Нет, благодарю вас.
Гости заметят её отсутствие, но Луиза придумает отговорку. Порвался подол платья или ей потребовался глоток свежего воздуха.
Она всё ещё могла извлечь пользу из этого вечера. Это был последний танец, который она обещала Фионе. Наверняка, теперь другие джентльмены обратят на неё внимание, ведь она танцевала с герцогом. До конца вечера она не будет испытывать недостатка в партнёрах. Её приятно грела мысль о том, что герцог Торндейл невольно оказал ей услугу.
Несмотря на всё то, что он угрожал у неё отнять, хоть что-то ей удастся вернуть.
Может быть, ещё не всё потеряно.
– Если не ужин, – проговорил он, – тогда оставьте за мной ещё один танец.
Ещё один танец? Луиза пришла в изумление, но через мгновение рассмеялась, болезненно осознав, как по-девичьи взволнованным прозвучал её смех.
– Но вы этого не хотите.
– Я знаю, чего хочу.
Его пристальный взгляд словно пригвоздил её к месту.
Остальные пары ушли ужинать, оставив их одних в пустом бальном зале. В обширном помещении, где негде спрятаться. Остались только слуги, убиравшие пустые чаши для пунша и подносы со сладостями.