– Я точно не помню… Наверное, около десяти утра…
– Отлично. Около десяти утра… А когда вы вышли от Эмиса Гэдстока, он еще был в сознании?
– Да. – Девушка побледнела, очевидно, вспоминая события того дня. – Он допил тот стакан с виски… Я ушла почти сразу после этого.
– Великолепно, – продолжил Фрэнки. Теперь они хотя бы не перебивают его! – И вы не встретили по пути своего отца, мистера Миглса?
– Нет, не встретила…
– Чудесно! А вы, мистер Миглс, – обратился Фрэнки к помрачневшему старику, – в котором часу вы… гм-гм… посетили мистера Гэдстока?
– Где-то около двенадцати…
– И он был еще в сознании, полагаю? Открыл вам дверь, разговаривал с вами?
– Вы что, держите меня за идиота?! – взревел старик. Фрэнки сильно пожалел, что не взял с собой затычки для ушей. – Как бы, по вашему, я мог отравить его, если бы он не открыл мне дверь?!
– Тише, тише, мистер Миглс, – поспешил успокоить его Фрэнки. – Никто не держит вас за идиота. Просто я пытаюсь докопаться до истины. Значит, он открыл вам дверь?
– Конечно же, открыл!
– И вы подсыпали яд ему в стакан с виски?!
– Ну да, подсыпал… А потом ушел.
– Восхитительно… то есть… хорошо, – поправился Фрэнки, осознав, что ничего «восхитительного» в этом событии не было. Правда, и хорошего тоже… – А во сколько вы ушли от мистера Гэдстока?
– Вы думаете, я каждый раз на часы пялился?! Так, по вашему?!
– Ладно… – Фрэнки сглотнул. С девчонкой было проще… – Предположительное время… Ну сколько, вам кажется, вы пробыли у мистера Гэдстока?
– Сколько я пробыл… – Фрэд Миглс задумчиво почесал за ухом. – Наверное, полчаса, не больше…
– И из этого я могу сделать вывод, что вы вышли от Эмиса Гэдстока, своего зятя, в половине первого?
– Видать, можете…
– Неподражаемо! – воскликнул Фэнки, на этот раз не без оснований. – И вы хотите, чтобы я поверил, что Эмис Гэдсток, отравленный полтора часа назад, пребывал в прекрасном здравии?!
– Не знаю уж, в каком здравии пребывал Гэдсток, – проворчал старик, – но на ногах он держался, хоть и принял уже порядком виски…
– С ядом?! – победно улыбнулся Фрэнки.
– С каким еще ядом?! – снова взорвался старик. – Неужели вы не понимаете, что дочурка пытается меня выгородить?!
Ах ты, старая пороховая бочка! – ругнулся про себя Фрэнки, а вслух сказал:
– По-моему, это вы ее пытаетесь выгородить.
– Это каким же образом, хотел бы я знать?
– Ваша дочь была арестована меньше двух дней назад за покушение на Эмиса Гэдстока. И только сегодня ее выпустили под залог. А тут являетесь вы с вашей сказкой и портите… то есть… путаете всю картину!
Мистер Миглс ошарашенно посмотрел на мисс Миглс.
– Правда, что говорит этот осел?
– Попрошу без оскорблений, – тихо заметил Фрэнки. С этим стариканом лучше не связываться.
– Я хотела тебе рассказать. Но было уже поздно… Ты уехал в Пингтон.
– Черт возьми, дочка! Да как же это?!
– То же самое она может спросить и у вас, – холодно заметил Фрэнки. – Сдается мне, вы разыгрываете тут комедию. Эмис называл только одно имя, когда на время пришел в себя. И это имя было: Вик. Виктория Миглс. О вас он не сказал ни слова, мистер Миглс.
Повисла долгая пауза. Фрэнки Итон готов был вздохнуть с облегчением – кажется, папаше Миглсу больше нечего сказать. Но тут в дверь постучали.
– Войдите, – устало произнес Фрэнки. И кому понадобилось нарушить эту благословенную тишину?
В дверях возник молодой полицейский, пытающийся удержать пожилую женщину, которая изо всех сил старалась попасть в кабинет. Но женщина оказалась проворнее его и все-таки прорвалась к своей цели.
– Это – к вам, – пробормотал молодой полицейский, смущенный своей нерасторопностью. – По делу Эмиса Гэдстока…
Женщина встала напротив стола Фрэнки Итона и громко заявила:
– В общем, так. Эмиса Гэдстока убила я.
Фрэнки не успел прийти в себя после такого заявления, как старший Миглс вскочил со стула, как ужаленный, и вскрикнул, будто его режут на части:
– Линда?! Неужели это ты?!
– Мама! – не менее громко воскликнула мисс Миглс.
– Вот черт! – выругался Фрэнки и отер со лба мелкие капельки пота. – Вы что – семейка Адамс?!
Появление Линды Миглс, вернувшейся из Флориды три недели назад, потрясло не только Фрэнка Итона, но и родных Линды, которые не видели ее очень много лет.
Выяснилось, что именно ее Вик встретила около подъезда, куда Линда вошла с той же целью, что и муж с дочерью, – убить Эмиса Гэдстока. Оказалось, что блудная мать нашла старшую дочь и долгое время переписывалась с ней, прежде чем нагрянуть в Уиллхэйз и показаться всему семейству. Линда боялась, что семья не простит ее, но Аннабель уверяла мать в обратном. Однако Линда прислушалась к увереньям слишком поздно, тогда, когда ее дочери уже не было в живых. В письмах Аннабель часто упоминала о побоях мужа, поэтому Линда, как и все остальные, решила, что Эмис виновен в смерти дочери. Она немедленно приехала в Пингтон и, не теряя времени даром, пришла к Эмису… Дальше история развивалась так же, как две предыдущие.
Фрэнки Итон не знал, что ему делать: плакать или смеяться. Эмиса Гэдстока пытались отравить три человека, но ни одному из них это не удалось. Правда, как выяснилось, Вик оказалась совершенно непричастной к убийству. Фрэд Миглс забрал из подвала крысиный яд, заменив его каким-то похожим на вид порошком. Так что Вик пошла к Эмису с «пустышкой», что снимало с нее все обвинения.