Зотов вдруг отстраненно подумал: кто знал? Он сам, естественно, Клейменов, Кот. Мы точно знали: когда, куда и что повезут фургоны с дурацкой надписью «Мин. удобрения». Кто еще? Бригадир испытателей… Представитель «Космоатома». Кстати, именно этот представитель, белобрысый майор из отдела режима, настаивал на воздушной переброске. Иначе, предрекал он, могут произойти разного рода неожиданности. Как в воду глядел. А Кот сослался на статистику, по которой ежегодно вертолетный парк страны теряет из-за аварий в воздухе до восьми процентов машин.
— Мы не можем рисковать! — орал Кот. — Раз вертолеты падают — не можем! Представляете, что поднимется в прессе, когда наша «черепашка» свалится в дачном поясе?
Створки люка начали сдвигаться… А ведь они загружаются несинхронно, понял Зотов.
— Внимание! — обернулся он к охраннику с направляющей. — Придется бить прямо сейчас. Вмажь по груженому… Огонь!
Дымный рваный хвост потянулся к желто-белой толстой личинке. Снаряд ударил в обшивку вертолета, но почему-то не взорвался, а лишь проломил борт. Второй «эрэс» потерял направление и зарылся в землю возле треноги связи.
— Отрываемся, меняем позицию! — скомандовал Зотов.
И скатился с насыпи. За ним с шумом побежали охранники. Вовремя… Люди у вертолетов опомнились — по кустам, где только что скрывались защитники полигона, ударили очереди «Калашников». Снова поднялись на насыпь метрах в пятидесяти от прежней позиции.
— Ну, все, хана идет, — тоскливо кивнул на луговину за насыпью Чертков. — Сейчас они дадут нам проморгаться…
От вертолетов к насыпи цепью бежали черномордые. Пока не стреляли.
— Линять надо, — зашептал Чертков. — У нас два снаряда осталось! А выстрелить не дадут… Против лома нет приема!
— Молчи! — бешено сказал Зотов. — Я тебе морду разобью… потом!
Он взял у охранника направляющую. Станина как-то очень привычно легла на плечо, а прицельная рамка словно сама поймала пятнистую машину. Научился кататься на велосипеде — сроду не разучишься, удовлетворенно подумал Зотов и сказал:
— Ребята, прижмите пока этих шустрых…
Охранники ударили по цепи. Зотов снова выцелил вертолет… Снаряд фыркнул, в лицо повеяло горячей воздушной струей. Теперь снаряд попал в грузовик, уже почти скрывшийся в чреве вертолета. Полыхнул желтый огонь, и сразу показался пласт бесцветного дыма. Зотов загляделся на свою работу и опомнился, когда прямо перед носом встал фонтанчик очереди.
Опять покатились в чахлый березняк. Еще бы один подшибить, подумал Зотов на бегу. Не выдержат нервы — улетят, бросят фургоны… Теперь они вернулись на старую позицию. Последний «эрэс» ушел к вертолетам, но попал в головной фургон, на котором приехали на полигон нападавшие.
— Отобьемся — и уходим, — сказал Зотов. — Иначе сядут на хвост.
Однако черномордые, цепь которых неудержимо накатывалась на рубеж защитников полигона, вдруг развернулись и помчались к штабному блоку.
— Что-то случилось, — вытянул шею Зотов.
— Наши подошли, шеф! — закричал Рудик.
И точно — на дороге показался тягач с пульманом, из которого сыпались крохотные фигурки. Скорей всего, Коту удалось связаться с отставшей на дороге машиной. Вертолеты срывались с земли. Когда они почти ушли за горизонт, со страшным грохотом взорвался брошенный грузовоз. И наступила тишина.
Зотов только теперь почувствовал, как мучительно болит колено, и застонал.
— Неужели зацепило? — испугался Рудик.
— Сломай палку, — попросил Зотов.
И похромал с насыпи, оскальзываясь и ругаясь.
— Повеселились, — сказал рядом Чертков.
— Заткнись, трус… Дерьмо поганое! — отвел душу Зотов.
— Трус, — согласился Чертков. — А ты, хоть и начальник, а дурак… Я-то за свое боевое ранение компенсацию получу, согласно контракту. Поскольку ранение легкое — тысчонку зеленых огребу, не больше. А за что ты башкой рисковал, Зотов?
Тот ничего не ответил, примеряя под мышку хлипкую березовую рогульку, сломанную Рудиком. За что рисковал? Чертков все равно не поймет — за что…
Зотов пришел в СКВ, когда «черепашки» практически были продуманы до самых крохотных узлов и деталей. Единственным слабым местом конструкции оставалась ходовая часть. Ее разработкой и занималось бюро Зотова. Еще до его прихода предлагались и отбрасывались варианты пневматические, гусеничные, червячные — они все годились лишь в земных условиях, когда можно было в случае поломки сколько угодно долго ремонтировать ходовую часть. А если гусеница слетит на Луне…
Короче говоря, нужны были такие «ноги», чтобы платформа могла оставаться на ходу при любой, самой значительной поломке. Неделю Зотов молча просидел над макетом «черепашки», а потом его осенило… Он тогда подумал почему-то о гусенице, обычной вредительнице садов и огородов, вспомнил, как перетекает ее тело через препятствие на множестве ног-ресничек. А еще через неделю он сдал в чертежах всю ходовую часть. Сам по двадцать часов в сутки висел над кульманом и своих конструкторов загнал… Дорвался, что называется, до любимого головоломного дела. Клейменов, когда увидел чертежи, только вздохнул: