В татуированной лапе Стасика появилась никелированная игрушка — бельгийский браунинг «аврора».
— Калибр небольшой, но пульки стальные. На выходе ребра вышибает. В придачу три обоймы. Берешь? По знакомству — за полтинник.
Лимон задумался. На старой квартире он «вальтер» припрятал, на даче прихваченный. Так за ним не набегаешься… Особенно в свете последних событий. Он полез за деньгами, отсчитал пять «бабочек».
— Подотрись ими, — посоветовал Стасик. — Я же сказал — полста, нормальными деньгами.
Лимон сократил заначку на одного бородатого мистера Гранта. Стасик понюхал бумажку, на свет посмотрел:
— Бьютфул. Не сомневайся, машинка чистая. Во всяком случае, в России в деле не была. Я друзьям подлянок не подбрасываю.
С игрушечным браунингом в правом носке Лимон почувствовал себя увереннее. Набросал в автомат жетонов на минуту, набрал номер Зотова. И почти в раздражение впал, снова услышав бесконечные гудки. Собрался трубку вешать, но Зотов вдруг отозвался:
— Ну, слушаю!
Голос у него был хрипловатый и сердитый.
— Спал? — спросил Лимон.
— Спал… спал… Еще что о себе сообщить, неизвестный друг?
— Не такой уж неизвестный… Особенно для любителей цитрусов.
— Понял, — сказал Зотов. — Извини, не узнал со сна. Почему не звонил?
— Звонил… Но не будем терять времени. Надо встретиться.
— Приезжай, какие проблемы!
— Не хочу тебя засвечивать. Помнишь жучка, который американскую фантастику покупал?
— Еще бы! — засмеялся Зотов. — Как он нас надул!
— Фиг с ним… Подъезжай к тому метро, где с жучком встречались.
— Через полчаса буду. У меня серебристый «порше-жигули».
Лимон повесил трубку, не успев поймать в приемнике последний жетон. Не от жадности — по детской привычке звонить без двушки. Именно в этот момент Стасик из своей железной будки завопил на всю Сухаревскую площадь:
— Эй ты, урод…
И так далее по тексту.
Лимон быстро огляделся, но в редкой толпе не заметил никого подозрительного.
— Тебе говорю, тебе! — продолжал разоряться Стасик.
Лимон подошел к меняле.
— Вон там, в кирзачах… Красномордый!
Теперь и Лимон увидел. Парень, чем-то похожий на того, что недавно заскакивал в квартиру Лимона, в таких же разбитых кирзовых сапогах, в телогрейке и шапочке, шарился возле пивного автомата по карманам. Медленно шарился, рассматривая всякую дребедень, извлеченную на свет Божий — дешевую расческу, мятую пачку сигарет, драный кошелек, скрученные бумажки. Сразу было видно, что он готов торчать перед пивняком до тех пор, пока и кальсоны наизнанку не вывернет.
— Ты прав, — сказал Лимон Стасику. — Топтун. Надо отрываться внаглую.
Он медленно пошел к выходу из подземки. Парень в телогрейке тут же закончил свои раскопки и двинулся за Лимоном.
— Эй ты! — крикнул Стасик из окошка. — Ты, в кирзе!
Парень поневоле оглянулся.
— Иди, разменяю, — продолжал Стасик. — Чего ж мучиться.
Топтун что-то пробормотал и виновато развел руками. Буквально несколько секунд он не следил за Лимоном, но этого времени хватило, чтобы Лимон птицей взлетел по ступенькам на площадь, добежал до противоположного конца перехода и вновь поравнялся с будкой менялы.
— Делай ноги! — поощрил Стасик.
Лимон ринулся в метро. И едва за ним закрылась стеклянная дверь, к будке Стасика подскочил топтун.
— Где? — крикнул он. — С тобой только что чирикал!
— Отойди, — сказал Стасик, высовывая из решетки дуло «калашника». — У вас свои дела, у меня свои.
Парень вынул алый значок.
— Поближе, — приказал Стасик. — Что-то номер не разберу. Вторая цифра — тройка или восьмерка? Ага, восьмерка… Подожди, запишу. Значок ведь и украсть можно. Верно?
— Куда он побежал? — кривясь от ярости, спросил топтун. — Говори, или тебе больше тут не сидеть!
— Извиняюсь, — сказал Стасик, убирая автомат. — Рекомендую на улице поискать.
Лимон тем временем, перепрыгивая через ступеньки эскалатора, добежал до платформы. Вскоре, на счастье, поезд подошел. Двери вагона закрылись, унылый механический голос доложил, что следующая станция, мол, «Проспект Сергия Радонежского». И когда вагон тронулся, на платформе показался топтун. Лицо у него побурело, телогрейка на груди вздымалась от задышки. Лимон хотел было ему что-то на память показать, да удержался. Отвернулся равнодушно. На «Варварке» он перешел на Пресненскую линию и доехал до «Ходынки», где уговорился встретиться с Зотовым.
Серебристый «порше» стоял возле магазина неподалеку от метро. Лимон влез в машину, а Зотов буднично сказал: