Маленькая группка придворных заволновалась: каждый пытался оказаться за спиной у другого.
Но самый несчастный вид был не у них, а у Отшельника, обводившего незваных гостей взглядом затравленного животного.
- Я клялся служить Гайгиру и его потомкам... но давайте побыстрее! хрипло потребовал он.
Тщательно подбирая слова, Нуртор рассказал о покушении. Он старался ни на шаг не отступать от истины, но углы рта старика время от времени болезненно подергивались. Виной тому был не только рассказ короля: Отшельник улавливал фальшь в принужденно ровном дыхании придворных, в напускном спокойствии принцев. Все это причиняло ему физическую боль.
Закончив рассказ, Нуртор обернулся к племянникам:
- Теперь ваша очередь... Ну, что притихли? Или вам нечего сказать?
Принцы намертво сцепились взглядами - и забыли об Отшельнике. У этих юношей, таких разных, была общая фамильная черта: вслед за страхом в них поднималась волна гнева. Даже Тореол, уродившийся в отца-Орла и взращенный на книгах и ученых беседах, сейчас стиснул кулаки, набычился: в нем пробудилась кровь Первого Вепря.
- Молчишь? - грозно рявкнул он на двоюродного брата. - Признавайся: ты положил яд в королевский кубок?
- Нет!! - так же свирепо рявкнул в ответ Нуренаджи, сдерживаясь, чтобы не вцепиться своему врагу в горло.
Даже перетрусившие придворные почувствовали пелену ненависти, вставшую между принцами. Но это была честная, ясная ненависть, без тени притворства. И Отшельник, напрягшийся в ожидании боли, шумно, со свистом втянул сквозь зубы воздух и кивнул: да, все верно...
Нуренаджи почувствовал, что к нему возвращается жизнь. Он оправдан! И ликующе, словно бросаясь в атаку, молодой Вепрь заорал:
- Ну, что теперь скажешь? Двое нас там было! Двое! Ты и я! И ты, конечно, ни в чем не виноват? Ты к королевскому кубку не прикасался? И яд туда не бросал, да?
- Да, не прикасался! - возмущенно крикнул Тореол. - И яду туда не...
Его прервал пронзительный вопль, оборвавшийся на высокой ноте. Отшельник, смертельно побледневший, рвал завязки ворота, словно рубаха душила его. На серых губах старика пузырилась пена.
- Молчи!.. Зачем... Это же неправда, непра-а... Тореол побелел, шагнул к Отшельнику:
- Что - неправда?! Да я же ни словечка лжи...
Отшельник заглушил его слова криком неподдельного страдания и, упав на ковер, забился в корчах. Сквозь стиснутые зубы вырывались стоны.
Придворные и король стояли, словно пораженные заклятием. В глазах Нуренаджи разгоралось злобное ликование Тореол, растерявшись, нагнулся над стариком, чтобы помочь ему встать.
- Не-е-ет! - провизжал тот с ужасом и отвращением. - Уйди, мучитель! Прочь от меня! Прочь!
Пламя свечей вытянулось длинными языками, дернулось в сторону, чуть не погасло. Что-то рвануло воздух, словно плотную материю, с треском и колыханием. Оцепеневшие люди не успели заметить, как Тореол исчез. Пропал. Был человек - и не стало его...
В этот миг никто не помнил, кто он - король, принц или придворный. Все почувствовали, что над ними навис массивный каменный свод, что от стен и пола сквозь ковер тянет промозглой сыростью и что вокруг - опасный, недобрый, непознаваемый мир...
Отшельник, сидя на полу, спрятал лицо в ладонях и тихо молился. Затем поднялся на ноги и спотыкающейся походкой вышел из пещеры. Гости поглядели вслед этому глубоко несчастному человеку и в угрюмом молчании двинулись по другому коридору к выходу.
Уже оказавшись под ясным утренним небом, Нуртор обернулся к племяннику и сказал:
- Я рад, что в этом замешан не ты...
День прошел в неприятных хлопотах. Тореол из Клана Орла, Ветвь Изгнания, был объявлен государственным преступником и заочно приговорен к смерти. Гонцы вылетали из ворот Джангаша, торопя злых коней. Десятки голубей взбивали крыльями воздух, неся в мешочках бумаги с приметами изменника. Мудрый Айдаг Белый Путь из Клана Акулы, Истинный Маг, мысленно передавал двум своим внукам, Хранителям портовых городов Деймира и Фаншмира, королевский приказ: закрыть порт, проверить все корабли, дабы злодей, покушавшийся на жизнь короля, не скрылся за море!
Придворные суетились вокруг государя, всем своим видом выражая готовность разделить с повелителем тяжкий груз его забот. Громче всех шумели те, кто еще недавно хотел видеть Тореола единственным наследником престола. Но и их недавние противники в глубине души испытывали нечто вроде облегчения. Наконец-то хоть какая-то определенность...
Разумеется, Нуренаджи - грубая скотина, дрянная поделка под Нуртора. Дядюшкины недостатки увеличены в нем, как в кривом зеркале, а вот присущей королю отваги и решительности что-то маловато. Год назад столицу тихо обошла фраза, неосторожно брошенная заезжим знатным наррабанцем: "Если дядя Вепрь, то племянник - свинья".
И все же теперь хоть известно, как легли костяшки при броске... И потом, кто сказал, что молодой Орел стал бы лучшим королем, чем Вепрь? Силурану нужна твердая рука, а Тореол - рохля... все б ему стихи да древние рукописи...
Государь гневен, но, глядишь, к вечерней трапезе успокоится. И все пойдет по-старому...
Так рассуждали вельможи - и очень, очень ошибались. Хозяйка Зла не считала этот веселый денек завершившимся и собиралась получить удовольствие от каждого мгновения.
Вечернюю трапезу королю закончить не довелось, потому что в распахнутые окна ворвался высокий печальный голос колокола. Раз за разом бронзовый язык тревожил воздух над притихшим Джангашем.
Король чуть не опрокинул стол, спеша покинуть трапезную. Придворные устремились за государем сквозь дворцовый парк - это был самый короткий путь к Скале Ста Пещер.
Нуренаджи, пыхтя, спешил за дядей. Внезапно у его плеча раздался негромкий голос, такой ровный и спокойный, словно его обладатель сидел в уютном кресле у очага:
- Ай да Отшельник! То его по полгода не видно и не слышно, а то два раза на дню лицезреть удостаиваемся... Пророчеством нас решил осчастливить!
Видно, и впрямь положение Нуренаджи при дворе очень Упрочилось, раз Незаметный, забыв старую неприязнь, дружески с ним заговорил!
Принц посопел в такт шагам и решил ответить мирно:
- Да все равно не поймем, что он там возглашает! По-мнишь, семь лет назад - "... и низринется с высоты орел, и повергнет он вепря во прах... " Ну, подумали - воскреснет стародавняя распря меж Вепрями и Орлами... А через два дня на