В душе полный сумбур. Совершенно не представляю, как в этом ужасе существовать дальше. Лечащий врач сказал, что будет готовить меня к выписке. И куда мне идти? Где мой дом? Как жить, если голова, как пустая кастрюля?
Рита сказала, что у меня есть хорошая квартира, но она в другом городе — там, где я выросла. Раньше мы жили там вдвоём с бабушкой, а теперь я осталась одна.
Целыми днями меня изводят мысли. Я так стараюсь вспомнить хоть что-то! Но всё заканчивается лишь головной болью и разочарованием.
Дверь приоткрывается. Сердце заходится тревожным стуком. Страх подбирается к горлу и слегка сдавливает его, не давая сделать глубокий вдох. Обвожу взглядом соседок по палате. Они тоже оборачиваются к двери. Им почему-то не страшно.
Рита! Немного отпускает, начинаю дышать.
— Кирка, привет, смотри, кого я тебе привела.
Вслед за ней в палату входит девушка. Высокая, стройная, красивая. И совершенно незнакомая.
— Кира, привет!
Смотрю настороженно. Перевожу взгляд на Риту. Она улыбается, подбадривая меня.
— Привет, — звучу совсем неуверенно.
— Это я, Маша! Неужели не узнаёшь?
Я мотаю головой и снова смотрю на Риту в поисках поддержки.
— Простите, пожалуйста.
Стыдно! Девушка наверняка обидится. Я совсем не хочу её обижать. Но я её не знаю!
Неужели так будет всегда?
Маша… Имя её мне ничего не говорит. Мы были подругами? Подсознание предательски молчит. Интуиция, измотанная моим постоянным самокопанием, затаилась где-то глубоко. Я не знаю эту девушку! Оставьте меня в покое! Я не хочу никого видеть!
- Кира, не расстраивайся, — вступается Рита. Давай послушаем вместе, что Маша тебе расскажет. Может, какие-то подробности покажутся знакомыми.
Я напрягаюсь, натягиваюсь, как струна. Понимаю, что должна слушать, должна прилагать усилия, чтобы вспомнить. Но как я могу быть уверена, что это не враньё? А вдруг мне пытаются подсадить ложные воспоминания? Может, потому я их и не помню, что этого не было?
Маша рассказывает много и подробно. То ли всё складно придумано, то ли и в самом деле мы были подругами. Звучит правдоподобно. Но как проверить?
Какую реакцию от меня ждут? Я должна вскочить и радостно захлопать в ладоши? Обнять и расцеловать Машу?
Я не хочу. Ничего не хочу! Я не знаю её и не верю ей! Хочу, чтобы она ушла!
— Рита, я очень устала. Может, как-нибудь в другой раз ещё пообщаемся?
— Кира, неужели ты ничего совсем не помнишь? Ну как же так? Мы же два года вместе! — девушка чуть не плачет.
А я и сама сейчас разревусь. От собственной неполноценности и беспомощности, от усталости и беспросветности.
Маша коротко прощается и буквально выскакивает из палаты. Сквозь неплотно прикрытую дверь я слышу её рыдания и спокойный голос Риты, которая пытается ей что-то объяснить.
Здравствуй, новая жизнь. Я — монстр, доводящий людей до слёз и не способный оплакать даже смерть собственной бабушки. Я хочу укрыться от всех людей, спрятаться в какой-то пещере и не попадаться никогда никому на глаза.
Назавтра с утра приходит медсестра и просит идти за ней. Я уже сносно передвигаюсь по отделению. Вообще, физическое состояние, по словам врачей, хорошее. Хотя боли всё ещё беспокоят, особенно когда меняется погода.
Особенно мучает голова. Иногда так болит, что хоть на стену лезь. Говорят, это нормально. Но как так можно жить? Когда это закончится?
Медленно иду за медсестрой. Каждый шаг отдаётся болью, но я к ней привыкла. Она напоминает мне, что я всё-таки существую.
Подходим к двери. Я уже знаю, что это ординаторская. Девушка стучится, заглядывает, спрашивает разрешения войти, открывает пошире и впускает меня вовнутрь. Там сидят врачи, которых я раньше не видела. Что он тут делают?
— Кира, здравствуйте.
Здороваюсь в ответ, даже пытаюсь состроить подобие улыбки.
— Проходите, присаживайтесь. Мы хотим с тобой побеседовать. Расскажешь нам о себе?
Что может рассказать о себе человек, которому по паспорту почти двадцать лет, из которых он помнит меньше двух месяцев?
Я неуверенно начинаю пересказывать то, что прочитала в распечатке. Меня не перебивают. Когда заканчиваю, задают вопросы. Я теряюсь, далеко не всегда знаю ответы.
Рита учила говорить прямо, если не помню или не знаю, что сказать. Молчать не нужно. Я должна произвести хорошее впечатление. Они знают о моей проблеме, знают, что я ничего не помню, но должны сделать заключение, могу ли я вернуться к обычной жизни, или меня следует поместить в специальное учреждение для людей с психическими отклонениями.