Не помню, что со мной произошло в тот момент, но кулак сам встретился с его скулой. Жаль, что он умудрился увернуться и вывести из-под удара свой нос.
Нас быстро разняли. Внутри жгло так, будто внутренности выпотрашивали без анестезии. Лазарев увёз Киру, а я еле добрался домой. Задыхался, метался, сходил с ума от боли и отчаяния. Но понимал, что никак не могу повлиять на ситуацию.
В глубине души надеялся, что урод, добившись своего, бросит мою девочку. И тогда у меня появится шанс побороться за её сердце. Но нет, он не бросил, а она ему всё простила. Что в голове у женщин, которые влюбляются в таких подонков? Загадка.
Видимо, судьба решила, что моя чёрная полоса всё-таки недостаточно черна. Вдобавок ко всему меня уволили, лишив основного источника дохода.
Деньги были нужны, как воздух. Я брался за любую работу, набрал заказов на фрилансе, на рынке помогал разгружать товар.
А спустя два месяца я снова встретил Киру. Лазарев бросил её беременную, а она не рискнула сделать аборт, решила воспитывать малыша одна. Как моя мама когда-то…
Кира нуждалась в помощи и поддержке, а я отчаянно нуждался в ней. Готов был горы свернуть ради любимой женщины и нашего ребёнка. И плевать, что в малышке текла не моя кровь, — я считал её своей дочерью, любил и ждал появления на свет.
Казалось, ничто теперь не сможет помешать нашему счастью. В тот день я собирался сделать Кире предложение. Мы достаточно времени провели вместе, чтобы понять, что должны стать семьёй. Но судьба решила надо мной посмеяться — на горизонте снова появился Лазарев, позвал её замуж и Кира опять выбрала его.
Как я пережил? Не помню. Временной кусок стёрся из памяти, будто я был в коме. Если бы не оставалось надежды, что подонок снова поиграет ею и выбросит, я бы не справился.
Мама резко сдала. С каждым днём она стремительно угасала. В больницу ложиться не хотела, да и врачи смысла в этом уже не видели. Обезболивающие облегчали её состояние лишь на короткое время.
Что такое неразделённая любовь по сравнению с болью от того, что у меня на глазах умирал мой самый близкий и родной человек, а я ничего не мог сделать? Я бы всё отдал, только бы мама жила. Готов был умереть за неё!
Она чувствовала, что уходит. Я так надеялся, что у меня в запасе есть ещё хотя бы несколько дней, чтобы провести их с ней. Чтобы получше запомнить её на всю оставшуюся жизнь, надышаться ею, наговориться с ней.
— Ник, пожалуйста, когда меня не станет….
— Мама, не говори так. Я договорился с твоим врачом, завтра они положат тебя в больницу. Они помогут тебе.
— Ник, завтра не будет. Прости меня, сыночек, пожалуйста.
— Мамочка, за что мне тебя прощать? Это ты прости меня за всё! Что был невнимательным к тебе. Недостаточно заботился, огорчал.
— Сыночек, ты — моя самая главная радость, самая большая гордость в жизни. Ты — самый лучший. Даже думать не смей, что ты плохой сын. Ты замечательный! Я так счастлива, что ты у меня есть! Посмотри там, в верхнем ящике бумажный пакет.
Я заглянул в ящик и взял пакет в руки. Это был запечатанный конверт большого формата, внутри которого что-то лежало.
— Когда вернёшься с похорон, откроешь его.
— Ма, не говори так! Ну какие похороны? Завтра тебя положат в больницу, и тебе станет лучше.
— Сыночек, там моя последняя воля. Пообещай мне выполнить всё в точности, как там написано.
— Хорошо, мамочка, всё сделаю. Но ты не умрёшь, даже не думай, я тебе не разрешаю.
— Поклянись мне! Я хочу уйти и быть уверенной, что ты сделаешь всё, о чём я тебя прошу! Это очень важно для меня! Пожалуйста.
— Мамулечка, клянусь, я всё сделаю!
В тот момент я готов был пообещать ей, что угодно.
Мама улыбалась. Вдруг показалось, что болезнь слегка отступила, ей стало немного легче. Обрадовался. Страх, весь день сводивший внутренности, отпустил.
— Мам, я пойду ужин приготовлю.
— Погоди, посиди со мной. Успеешь.
Она взяла меня за руку. Гладила мою ладонь. Я наклонился и прижался к ней.
— Сыночек, я очень люблю тебя. Помни это всегда. Я никогда тебя не оставлю, буду твоим ангелом-хранителем.
— Мамочка, я тоже очень тебя люблю.
Вдруг что-то изменилось. Что-то произошло. Ещё не осознал, но дышать сразу стало тяжело. Сел, попытался нащупать пульс. Его не было…
Я знал, что это может случиться в любой момент. Понимал, что вылечить мамину болезнь не удастся. Но был уверен, что у нас ещё есть время, надеялся вместе встретить новый год. Я оказался совершенно не готов к её уходу.
Мама несколько раз проговорила мне порядок действий на случай её смерти. Более того, всё это она записала и оставила мне на видном месте. Но я не мог ничего делать. Я сидел и плакал, скулил, как потерявшийся щенок. Умирал вместе с ней.