«Уехал… уехал… уехал…» — билась в голове одна единственная мысль, не пропуская в сознание никакую другую информацию.
Только сейчас мне стали до конца понятны чувства Юрия Левитанского, рифмующего в своей «Молитве» странные строки:
«Семимиллионный город не станет
меньше, если один человек из него уехал.
Но вот один человек из него уехал,
и город огромный вымер и опустел…»
Да что там вымерший город! В масштабах планеты — такая малость… Самое время завыть: «Опустела Земля без тебя…»
Равнодушный к моему горю самолёт унёс любимого ввысь, с каждой секундой увеличивая между нами расстояние. Тоска моя нарастала пропорционально разделяющим нас километрам, она ширилась, множилась и давила. Опустевшая земля казалась безнадёжно унылой и серой.
По щекам сами собой покатились слёзы.
Целиком погрузившись в печаль, я бы, скорее всего, не заметила выскочившего на трассу зайца, но к счастью, в эту минуту прямо по курсу небо разрезало ярким зигзагом молнии и громыхнуло так, что заложило уши.
От неожиданности я пришла в себя и, ещё не осознав, что там впереди за животина, машинально нажала на тормоза. Слишком поспешно, чтобы скользкая дорога простила мне подобную вольность.
Машину развернуло поперёк и понесло на встречную полосу. Я и испугаться толком не успела, как врезалась в проезжавшего мимо собрата — потрёпанный ВАЗ шестой модели. От удара с его багажника свалилась какая-то рухлядь и, добавив повреждений моему авто, рассыпалась по мокрому асфальту.
Из покалеченного мной автомобиля, жутко бранясь и размахивая кулаками, выскочил толстый красномордый дядька.
Мои жалкие попытки оправдаться и извиниться не привели к желаемому результату — дяде было плевать на всех зайцев в мире, о чём он незамедлительно и поведал, не скупясь на эпитеты при отсылке нас с длинноухим в разные пикантные места.
«М-да, не Мазай…» — мысленно констатировала я, оглядываясь в поиске причины ДТП. Естественно, неблагодарной зверюги и след простыл.
В стремлении остановить поток национального русского красноречия я ещё раз извинилась и попробовала угомонить пострадавшего заверениями о готовности возместить ему все убытки.
Не получилось.
— Да послушайте, это же всего лишь железо! — я вновь попыталась воззвать к лучшим чувствам красномордого, в сердцах пнув неповинный автомобиль. — Разве можно жалеть о нём, когда речь идёт о живом существе?!
Какое там! В ответ пришлось выслушать все колоритные подробности про вооружённую гранатой обезьяну, и моя меланхолия безропотно уступила место мгновенно вспыхнувшей ярости.
Да какого чёрта?!
Не совладав с собой, я гневно помянула дядину матушку и на дядином же «родном» языке указала ему наилучший путь следования.
Заслышав близкую и понятную речь, зайцененавистник притих и даже предложил посмотреть заклинившие передние двери моей машины. Я гордо отказалась и, спасаясь от припустившего ливня, забралась в салон тем же путём, что и вышла — через заднюю дверь.
Дождь хлестал уже вовсю. Наскоро вытерев лицо и руки салфеткой, я схватила телефон и набрала номер офиса.
Дело в том, что недавно я твёрдо решила завязать с бизнесом, окончательно уверившись, что это не моё. Кроме того, такому решению во многом способствовала связанная с моей деятельностью крайне неприятная история, из которой я чудом вышла живой, исключительно благодаря сноровке будущего мужа.
Чем занять себя в дальнейшем, я ещё не решила, но, будучи девушкой несколько легкомысленной, пока не слишком задумывалась над этим, полагая, что само как-нибудь определится. Всю сознательную жизнь я стремилась найти свой собственный, единственно-правильный, предназначенный только мне путь, но, к сожалению, до сих пор не имела ни малейшего понятия, в какой стороне он пролегает.
Какое-то время я мнила себя актрисой, выступая в составе очень талантливой труппы экспериментального театра, но когда наш режиссёр уехал за границу, простилась со сценой и занималась чёрте-чем…
Бывший бой-френд и компаньон, которому я поначалу хотела оставить компанию, от «наследия» отказался, имея на то свои резоны. Тогда я выставила её на продажу, и желающий приобрести засвеченную на рынке фирму быстро нашёлся. Как раз сегодня вечером мы условились с ним встретиться, до назначенного часа оставалось не так много времени, и получалось, что вернуться в город я никак не успеваю. Перенести визит тоже не было возможности — телефон, на который он звонил, я забыла дома. Оставался один выход — попросить кого-то из сотрудников задержаться и встретить человека вместо меня.
Работников в данный момент у меня было всего ничего — два человека: бухгалтер Лариса и переводчик Катя, выполняющая сейчас, в связи с отсутствием трудовой активности, больше работу секретаря. Остальные же, в ожидании лучших времён, отправились в отпуск, не увольняясь окончательно, в надежде, что новый владелец не станет разгонять старый коллектив.
Сейчас в офисе находилась только Катя. Лариса, как оказалось, после обеда отправилась на какой-то семинар.
«Точно, она же меня вчера предупреждала… Вот голова дырявая», — расстроилась я, поскольку именно её и собиралась попросить об одолжении. Лариса трудилась в фирме со дня основания и была уже довольно близким мне человеком, чего никак нельзя было сказать о Кате.
— Катюш, тут такое дело… — я помедлила, решая, просить девушку об услуге или нет. — Вроде, покупатель нашёлся на компанию, и я ему сегодня на восемнадцать тридцать встречу назначила. А сама в аварию попала…
— Ой, и что, сильно разбились? — ахнула она.
— Да нет, ерунда, просто добраться не успею. И предупредить человека не могу, чтобы зря не ехал — телефон, на который он звонил, дома остался. Некрасиво получится. Ты там, когда уходить будешь, записку с извинениями на дверь прилепи, хорошо? — после недолгих раздумий я всё-таки решила не пригружать её ожиданием.
— Так давайте я его дождусь, — предложила она. — Заодно и познакомлюсь.
— Нет, не стоит, просто записку оставь.
— Да я всё равно хотела задержаться, рефераты дописать. Могу и вас подождать. Или вы сегодня уже не заедете?
— Не знаю даже, что-то гаишники не торопятся. Тут дождь идёт, и аварий, наверное, по округе чёртова уйма. В общем, неизвестно, сколько мы ещё здесь проторчим. Так что меня точно ждать не надо. Закрывай всё и иди домой, только про записку не забудь. И отзвонись мне перед уходом.
Однако стрелки часов перевалили уже за половину восьмого, а она до сих пор не позвонила.
Ни рабочий, ни мобильный не отвечал. Может, как раз домой едет и в транспорте звонка не слышит? А позвонить мне попросту забыла?.. Не очень на неё похоже, девушка она, вроде, обязательная, но всякое случается.
Случилось…
Утомлённая разборками с дорожной инспекцией и пострадавшим дядькой, я ещё раздумывала, поехать сразу домой или заскочить всё-таки в офис, а предчувствие уже потянуло меня в контору.
Добравшись, я обнаружила, что из-за плотных жалюзи на наших окнах пробивается свет. Сказать, что меня это сразу насторожило — мало. Мне стало до мурашек не по себе. Возникновению этого гадкого чувства так же способствовала общая атмосфера, нагнетаемая ожидаемой со дня на день бурей.
Порывы ветра пока ещё были не слишком сильны, и дождь сюда, слава богу, не добрался, но всё равно впечатление было гнетущим. Тонкие деревца кренились, неохотно расставаясь с листвой, по небу хаотично носились сизые тучи, а в пустынном дворе заунывно скрипели качели…
Зрелище предстало моим глазам ужасающее. На полу, в тёмной маслянистой луже, неестественно вывернув шею, лежало истерзанное Катино тело, а всё вокруг было залито кровью.
Крик застрял где-то в горле, хотя первым порывом было именно истошно закричать. Перед глазами поплыл розоватый туман, тихое гудение ламп дневного света обернулось звоном в ушах, а я судорожно вцепилась в косяк, чтобы не свалиться в обморок. А затем, с трудом преодолевая сковавший меня паралич, негнущимися пальцами нашарила в сумке телефон и на ощупь потыкала в экран, намереваясь вызвать скорую и милицию.