- Слышь, старуха. Мелкая – моя тетка! – зло шипит Дайки, поморщившись на том моменте, когда ему приходится признать сей факт. Сацуки же радостно вздыхает. Возможно, баскетболист и сам этого еще не понял, но он неосознанно уже взял волшебницу под свое “крылошко”.
- Эм... Аомине-сан. – робко произносит Венди, с трудом поднявшись на ноги и оперевшись о тумбу. – Я... это... Не надо обо мне заботиться! То, что мы родственники, не играет никакой роли! Мы ведь не знали о существование друг друга до этого момента. Сацуки-сан, Аомине-сан, я правда не хочу, что бы вы пострадали. Поэтому, если вы мной хоть чуть-чуть дорожите, пожалуйста... выберети второй вариант. Так будет для вас лучше. Чес...
- Ну вот... – тяжело вздыхает Полюшка, подхватывая упавшую в обморок малышку. Укоризенно качает головой. – Я же просила не напрягаться.
- ЭЙ! – возмущенно рявкает Дайки, когда женщина собралась уходить. Та остановилась, но не обернулась.
- Я прошу хорошенько подумать над моими словами. Времени у вас много, так что не волнуйтесь. Но выбирать вам все же придеться. А пока, пожалуйста, не приближайтесь к ней. Это для вашей же безопасности. И это, остальным передайте. В первую очередь тому слишком активному блондину. Как его там? Кисе?
- Полюшка-сан? – тихо спрашивает Марвелл, когда пришла в себя в одной из палат, и начиная растерянно оглядываться по сторонам. Белый цвет. Везде только белый цвет. Девчушка морщится. Только противного писка приборов и не хватает.
- Да. У них будет выбор. Но...
- Сразу же понятно, что они выберут. Аомине-сан и Сацуки-сан знают обо мне максимум четыре дня. Они едва ли решат из-за нашего знакомства втравливать себя в неприятности, только ради того, что бы поговорить со мной. А вот Рета-сан может... – расстроенно протянула синевласка. Полюшка хмыкает и треплет ее по волосам.
- Ну... Ты понимашь же, в чем тут дело. Скоро у нас разразится война. – прикрывает глаза женщина. Марвелл кивает. – И по другому никак.
- Н-наверное... – не очень уверенно протянула Венди. – Н-но... а как же соревнования? Они жу очень скоро.
- Ну привет, котастрофа. – раздается от двери знакомый хмыкающий голос. Венди резко садится на кровати, чувствуя, как губы предательски расплываются в счастливой улыбке.
- Здраствуйте, Макото-сан. А почему именно “котастрофа”? Разве правильно не “катастрофа”? – говорит, стараясь казаться менее радостной. У нее не получается, но это совсем не расстраивает Хвостатую.
- Потому что. – спокойно отвечает брюнет и садится около кровати. – Ну и во что ты там опять влипла?
Комментарий к Глава 21. https://vk.com/photo201443060_456239273 – Венди, когда очнулась.
====== Глава 22. Экстра? (часть 1) ======
Не волнуйтесь. Со мной все хорошо. Просто я неожиданно поняла, что в фанфике не может быть все хорошо. Да и в жанрах у меня “флафф” совсем не значится. Вот теперь и ловите немного грустную главку. Всем добра и счастья. Помните, что самоубийтсво – грех.
Но в первую очередь – это просто идиотский поступок.
Ночь. На небе светит полумесяц, пытаясь хоть как-то выбраться из-за косматых темных туч. Света от него почти нет. А внизу... Внизу город. Светятся маленькие окошки, словно приглашая окунуться в их веселую и беззаботную жизнь. Девушка, что смотрит на них из окна пятого этажа больницы, тихо вздыхает и прислоняется лбом к стеклу.
Серость... Однообразие... Скука... Депрессия... Как же надоело. Все это надоело. Надоело дышать. Надоело жить. Надоело фальшиво улыбаться. Надоело... притворяться, что у тебя все хорошо. Хочется умереть. Кривая улыбка обезображивает лицо. Истеричный смех не стихает еще около получаса. Странно, что не пришли медсестры. Они же должны следить за ней. Или... нет?
Определенно. Как же она могла позволить так себя обманывать? Наивная дурочка... Она ведь никому не нужна. Совсем никому! Пора бы уже привыкнуть. Или... просто надо смириться... Она погружается в воды безысходности. Ее никто не спасет – пора бы уже привыкнуть. Хочется одновременно засмеяться и заплакать. Она может расчитывать только на себя. Но что делать, когда собственных сил уже не хватает? К кому обратиться за помощью? К кому? Кто протянет ей руку помощи, позволяя выбраться из этого застывшего для нее времени?
Неожиданно в голову само собой приходит самое простое решение. И почему же она раньше о нем не догадалась? С тихим скрипом дрожащими руками отворить окно. Занавески всколыхнулись из-за легкого ночного ветерка. Лежащие на ближайшей тумбочки листы бумаги и фотографии разлетелись от второго, более сильного порыва. Они причудливым узором разлетелись по комнате. Потухший взгляд прошелся по ним, словно пытаясь что-то вспомнить. Видеть ее счастливое улыбающееся лицо в кругу таких же друзей оказалось неожиданно больно. Фотографии и пустые белые листы перемешались между собой, создавая из них нить полупустых воспоминаний. Девушка снова отворачивается к окну, подставляя горящее лицо с наворачивающимися слезами ветру.
Ночь... теплая. Она делает глубокий вдох и замирает. Почему-то ей сейчас хочется плакать. Встать на подоконник и замереть, наблюдая за темной пустотой под тобой. Ночь темная, ничего не видно дальше одного метра. И еще... тихо. Слишком тихо. От этого хочется громко закричать, срывая связки. Лишь бы не слышать этой угнетающей тишины. В ней проявляются твои самые худшие кошмары.
Стоять на подоконнике, глядя вниз, оказалось неожиданно... приятно. Оголенные ноги щекотал ветер, играл с волосами и ночнушкой. Пустой взгляд устремился сквозь тьму вниз. Один шаг, короткий полет, резкая боль и тьма. Решение всех проблем так близко. Один только шаг... Даже если кто и увидит, то все равно не успеет. Не успеет остановить. Не сможет помочь. И от этого... весело. Один только шаг... и решение всех проблем. Один только шаг... Впрочем, все равно это не поможет избавиться от позора. Позора на всю жизнь. Или все же получится? Но... стоит ли это того? Стоит ли расставание с сожалениями жизни? Или... лучше все же жить, даже не смотря на позор?
Руки дрожат, судорожно сжимая на груди рубашку. Тяжелое дыхание сотрясает воздух. Вдох. Выдох. Девушка борется. Она не знает, чего же хочет на самом деле. Она запуталась. Шагнуть или продолжить жить? Она не знает. Она не понимает. Она ужедавно забыла про радость жизнь, но расстаться с нею пока еще не готова. Верно. Если она не может решить, пусть это сделает за нее кто-то другой.
Еще раз глубоко вздохнуть и спрыгнуть с подоконника на пол. Прикрыть окно и, не обращая внимания на раскиданные листы, подойти к телефону. Короткий номер, вызубренный на зубок и состоящий буквально из шести цифр. Короткие гудки и очень длинные паузы. Руки, судорожно сжимающие телефон, дрожат. Если она не ответит. Если не возьмет трубку. Пускай на часах полночь, но все же... Девушка испуганно зажмурилась, отсчитывая последние секунды жизни. Почему-то все эти ее переживания на мгновение показались безумно глупыми. Словно у маленького ребенка. “Значит, все?” – пронеслась в голове испуганная мысль ровно за секунду до того, как трубку взяли и в ней раздался немного заспанный голос Венди:
- Лаки-сан, что-то случилось?
Олиетта впервые улыбнулась. Пусть, эта улыбка и не походила на прежнюю, но все же... Но страх и пустота еще никуда не ушли:
- Венди, не могла бы ты ко мне прийти?
====== Глава 23. Экстра? (часть 2) ======
Лаки жалели. Девушка это знала абсолютно точно. Может не прямо, а за глаза, но жалели. И это бесило больше всего. Она терпеть не могла, когда ее жалели. От
этого хотелось взять нож и... Впрочем, это всего лишь фантазии. Она в любом случае не сможет ранить никого из друзей. У нее просто не поднимется рука. Но все же, иногда, этого очень хотелось.
Олиетта прекрасно слышала разговор друзей с ее лечащим доктором. Кажется тот старикашка говорил про то, что она двинулась на нервной почве. Хм... Ну кто так маскируется, скажите мне? Могли бы и получше проверить: слышит она их разговор или нет. Или... они это специально? Лаки не знает. Она не понимает. В последнее время волшебница стала чересчур мнительной. Ей то и дело кажется, что друзья ведут себя как-то странно. И от этого ей становится страшно.