— А представьте, как я был удивлен, когда получил приказ. Но в наши дни все так.
— Это значит, что вы… приедете домой?
— Сейчас я в министерстве, и у меня такое предчувствие, что мне дадут отпуск.
— Дети будут счастливы. И миссис Кемп тоже. — Джудит немного расстроилась, вспомнив, что звонит он не ей, а сестре. — Вы, разумеется, хотите поговорить с ней? Подождите секундочку, пожалуйста. Я ее позову.
— Подождите! — остановил ее Стивен. — Сестра наверху? Отдыхает?
— Она в своей комнате. Но я уверена, миссис Кемп захочет поговорить с вами.
— Не нужно ее звать. Я позвонил просто так. Обзваниваю всех подряд! — Он рассмеялся беззаботным детским смехом. — Как только пересечешь Ла-Манш, сразу хочется услышать знакомые голоса. Телефон уменьшает расстояние. Человек на другом конце провода кажется чуточку ближе.
Она поняла, что он соскучился по дому.
— Чарли хорошо себя ведет?
— Да, насколько это возможно! Мы с ним много гуляем.
— Молодцы! — Он помолчал. — Вы не очень… устали от этой работы, правда?
Девушка отчетливо различила в его голосе тревогу, от этого ее сердце забилось быстрее, а щеки покраснели, чего он, к ее радости, не мог видеть.
— Нет, я вовсе не устала.
— Вы еще побудете с детьми?
— Да, я останусь до тех пор, пока буду вам нужна.
Джудит выпалила это, не подумав, и даже испугалась своей откровенности. Но, услышав вздох облегчения в трубке, успокоилась.
— Надеюсь, когда-нибудь я смогу отблагодарить вас, — сказал Стивен. — А пока, если вам или детям что-то нужно, прошу вас, без стеснения пишите мне. Кстати, отчего вы мне не пишете?
— Я? Вам?.. — Ее пальцы бессознательно сжали трубку. — Я… как-то… не думала…
— Я был бы рад получить от вас весточку, узнать, как дети себя чувствуют, не разнесли ли еще дом в щепки. Я написал Мойре в школу. Вот теперь жду, когда она мне ответит, и… Или я слишком многого требую?
— Нет, разумеется, нет! Она уже научилась писать печатными буквами. Я думаю, девочка с удовольствием напишет вам.
— А вы?
— Я… Если произойдет что-то важное, тогда я, конечно, напишу.
Ей показалось, что ее неестественный ответ прозвучал пренебрежительно, а ведь Стивен просто хотел получать новости из дома. Но с другой стороны, Джудит не могла забывать о существовании Кэрин. Именно ей следовало регулярно посылать письма своему жениху, описывая жизнь его домочадцев.
Однако Кэрин не знала, что происходит в «Фернили». Со дня своего отъезда она не удосужилась даже позвонить сюда.
— Так вы обещали — не забудьте! — отозвался Стивен. — А сейчас извините, мне пора. Пожалуйста, передайте моей сестре, что я позвоню завтра утром. К тому времени я, скорее всего, буду знать точно, дадут ли мне отпуск.
И с чего вдруг ее сердце забилось, словно бабочка в сачке, когда она положила трубку? И почему она застыла, точно прикованная к полу, как будто в ожидании, что телефон снова зазвонит? Завтра утром, сказал он. «Пожалуйста, передайте моей сестре, что я позвоню завтра утром».
По спине от волнения побежали мурашки, словно он прикоснулся к ней. Хотя его голос был просто вежливым, а расспрашивал он в основном о детях. А она просто связующее звено между ним и малышами. Поэтому Стивен и просил писать ему. Вот и все.
Глупо! Как глупо, что она подумала — даже понадеялась, — что в его словах может быть нечто большее. Она так разозлилась на себя, что на глазах выступили слезы. Но тут до нее донесся приближающийся из сада голосок Чарли, и девушка поспешно вытерла глаза.
Она решила, что не стоит беспокоить Оливию, а сообщение Стивена можно будет передать, когда та спустится.
Только Джудит собралась выйти на улицу, как в холле раздался ужасный грохот, за которым последовала зловещая тишина.
Девушка повернулась и бросилась назад. Громкий крик подсказал ей, что Чарли ушибся несильно, хотя, с другой стороны, его трудно было довести до слез.
Распахнув двери, она увидела Чарли. Тот уже поднялся. На лестнице стояла Оливия в красном бархатном халате, который делал ее похожей на леди Макбет. На ее лице была написана та же готовность убить, что отражается на лицах шекспировских героев. Джудит она не заметила.
— Опять шум! Нет, я этого больше не вынесу! Что ты на этот раз натворил, несносный мальчишка? И что ты вообще делаешь в доме, когда тебе следует гулять? Ну же, отвечай, что произошло? — потребовала миссис Кемп.
В ее голосе не слышалось сочувствия. Чарли молча смотрел на злую тетку сквозь пелену слез.
— Просто лимониум скользкий, — всхлипнул малыш. — И я упал.