Оливия раздраженно вскинула брови:
— Что ты там лепечешь? Я не разберу никак. Что ты сказал?
— Лимониум. Лимониум! — Голосок мальчика жалобно звенел. — Он слишком гладкий.
— Он имеет в виду линолеум, — объяснила Джудит, переступая порог. — Он уже не в первый раз падает в холле. Пол так натерт, что ковры выскальзывают из-под ног.
Миссис Кемп смерила ее рассерженным взглядом:
— Это надо понимать как критику? Вы не одобряете мои распоряжения, которые я отдаю Энни?
— Не совсем. Просто в доме, где есть дети, скользкие полы крайне опасны.
— Полы в «Фернили» традиционно натирались до блеска задолго до того, как тут появились дети, — отрезала Оливия, в ее голосе прозвучала горечь. — Кажется, у меня не осталось ничего, чем я могла бы гордиться… Ничего.
— Я всего лишь беспокоюсь о Чарли…
— Да, я так и поняла. Но не кажется ли вам, что вы всегда беспокоитесь о нем с некоторым опозданием? Вам следовало занять ребенка чем-нибудь на улице, однако вы, как я слышала, вместо этого мило беседовали с кем-то по телефону. — Оливия развернулась и пошла наверх.
— Я говорила с майором Лэнгом, — бросила ей в спину Джудит, обиженная предположением, что она проводит время в личных разговорах.
Миссис Кемп оглянулась.
— Вот как? — Она остановилась. — Следовательно, звонок был адресован мне?
— Некоторым образом.
— Что значит «некоторым образом»? Либо да, либо нет. О чем это вы разговариваете с моим братом у меня за спиной?
Она подалась к Джудит, слегка напугав ее. Выцветшие глаза Оливии горели бешенством.
— Он сообщил, что только что прибыл в Англию, и справился о вас и детях. Я сказала, что вы отдыхаете. Он обещал перезвонить завтра утром, когда будет точно знать, дадут ли ему отпуск.
Миссис Кемп отпрянула. Ее губы сложились в неясную улыбку. Злость во взгляде сменилась холодной брезгливостью.
— То есть Стивен приехал в Англию и позвонил вам при первой же возможности, чтобы известить об этом!
— Он звонил вам, миссис Кемп. Я просто первая подошла к телефону и передаю его слова.
На лице миссис Кемп отразилось самодовольство опытной интриганки, которая затаилась и выжидает момент, когда сможет поквитаться со всеми и будет вознаграждена за терпение.
— Надеюсь, что отпуск будет дан ему очень скоро, — вымолвила она, поворачиваясь к Джудит спиной.
Плохо завуалированное ехидство в ее голосе невероятно разозлило Джудит. Судя по всему, Оливия желала видеть в этом доме своего брата не больше, чем детей.
Девушка подошла к Чарли, чтобы успокоить, и обнаружила синяки на его локтях и ножках. Он уже не плакал, напуганный гневной отповедью миссис Кемп.
Стивен позвонил утром, как и обещал. Закончив разговор, Оливия отошла от телефона, плотно сжав губы и высокомерно посмотрев на Джудит. Девушка уже научилась узнавать этот взгляд, который предвещал дурное настроение и скорую бурю.
Поскольку на дворе была пятница, Джудит поспешила отправиться вместе с Чарли на станцию встречать Мойру с эдинбургского поезда. По пятницам Энни, как правило, пребывала не в самом лучшем расположении духа. Это был день уборки в доме. Вот и на этот раз она уже успела поругаться с Оливией из-за пола в холле, который — она всегда говорила — слишком сильно натерт мастикой. Миссис Кемп, как обычно, одержала верх и удалилась к себе с улыбкой надменного удовольствия, которая, по словам Энни, «порядочно ее бесила».
Мойра сошла с четырехчасового поезда, как всегда весело приветствуя встречающих.
— Мисс Бэкстер! — воскликнула она, как только увидела их. — А мне дядя Стивен прислал письмо! Представляете, настоящее письмо! Пришло по почте! И на конверте написано, что для меня: «Мисс Мойре Хантли»! И еще там настоящая марка наклеена. Синенькая такая.
Чарли внимал рассказу сестры в благоговейном молчании, осознавая всю важность события. А Джудит от души засмеялась.
— И что же пишет тебе дядя Стивен?
— Что скоро приедет домой. И чтобы мы с Чарли заботились о вас, пока его нет, — торжественно объявила Мойра. — Я уже писала ему ответ.
— Написала, — поправила Джудит. — И в почтовый ящик опустила?
— Еще нет. Потому что еще не закончила письмо. И марки у меня нет. Я имею в виду — новой. Есть только старые для Чарли — он их собирает. Дядя Стивен показывал нам большую книжку с марками, он сказал, что когда-нибудь отдаст ее Чарли.
— У меня уже есть книжка, — перебил ее мальчик. — Про ослика с самыми длинными ушами в мире.
— Это не такая книжка, — фыркнула Мойра. — Такая называется альбом для марок. Я хочу закончить письмо дяде Стивену завтра, мисс Бэкстер, чтобы рассказать про сегодня, и про завтра, и про вас!