к разгадке.
— Но, почему…
— Я объясню позже; у нас есть всего несколько минут.
Он вставляет в монитор первый чип. Лаборатория. Химики приходят и уходят. Но ничего
необычного. Он вставляет чип за чипом, сменив десять или больше, все такие же скучные, как и
первый. Я начинаю думать, что это находится не здесь, когда он вставляет предпоследний чип.
Лаборатория заполняет экран, но эта лаборатория не такая, как остальные. Она выглядит так,
словно в комнате взорвалась бомба. Мы с Джексоном оба наклоняемся ближе к экрану.
— Ты…
— Тсс, — говорит Джексон. — Ты слышала это?
Мои уши напрягаются, но я не слышу вообще ничего. Я качаю головой, мой пульс мчится
со всей скоростью. Он засовывает в монитор другой чип и набирает серию команд, которых я не
узнаю. РЕПЛИКАЦИЯ мигает на экране.
— Давай, давай, — шепчет он.
В итоге, оба чипа выскакивают. Джексон возвращает видео-чип в ящик, хватает меня за
руку и вытягивает из комнаты. Он огибает угол и прижимается к стене. Проходит несколько
секунд. Ничего нет. Ни звука. Ни света. Затем щелчок… щелчок… щелчок мягко разносится из зала,
перпендикулярного тому, где мы находимся. Становится всё громче и громче, пока я не понимаю,
что кто-то или что-то может слышать моё дыхание и ощущать мой страх.
Я тяну Джексона за руку, но он качает головой. Мы не можем просто стоять здесь! Я
смотрю на холл и обратно на Джексона, затем щелчки прекращаются.
— Идём, — Джексон подгоняет меня в обратном направлении.
— Идём куда? — шепчу я, смотря на холл позади себя. В самом конце находится дверь к
аварийной лестнице, но мы никогда не сможем это сделать, не будучи замеченными. Щелчки
начинаются снова.
— Иди, сейчас! — говорит он.
Я бегу к двери, бросаюсь через неё и пролетаю вниз два лестничных проёма, прежде чем
останавливаюсь, чтобы посмотреть, где Джексон. Я поднимаю взгляд, моё сердце колотится при
виде его на верху лестницы, смотрящего на дверь. К счастью, мы были всего лишь на третьем
этаже, поэтому, на уровне, на котором я нахожусь, должна быть дверь наружу. Я просматриваю
открытую лестницу, и, конечно же, слева от меня над дверью находится знак. Я оглядываюсь на
Джексона, неуверенная, должна ли я бежать или ждать его. Он наклоняет голову, чтобы
прислушаться, и я делаю то же самое. Мы ждём в тишине, поэтому это похоже на вечность, затем
Джексон прыгает с вершины трехэтажной лестницы и приземляется на уровень, где стою я, его
лицо переполнено возбуждением.
— Мы сделали это! — он поднимает меня в воздух. — Это было умопомрачительно.
Изумительно. Я не могу поверить, что мы не были пойманы. Я не могу поверить, что ты пришла.
Это было так…
— Эй! Опусти меня! — я выкручиваюсь из его захвата, и затем, слышу движение наверху
лестницы, и моя кровь превращается в лёд.
Джексон поворачивается вокруг, притянув меня к себе за спину.
— Хм, должно быть, ты слишком взволнован, раз так ласков с человеком, — раздаётся
голос с третьего этажа, где Джексон стоял лишь мгновение назад.
Моему мозгу требуется мгновение, чтобы понять, что это голос Маккензи Стори и она
только что назвала меня человеком, что значит, что она должна быть…
— Проклятие, Кензи, где предупреждение? — говорит Джексон. — Я думал, ты на карауле
или что-то ещё, — он открывает дверь аварийного выхода.
— Время вышло, — произносит Маккензи. — Родители Ари ищут её. Она должна
вернуться, — хотя она и назвала моё имя, она ни разу не посмотрела на меня.
Джексон кивает.
— Ари, скажи им, что ты плохо себя чувствовала. Извинись…
— За что?
Он бросает мне раздражённый взгляд.
— Люди не задают вопросов, когда ты признаёшь, что был не прав, прежде чем они должны
будут сказать тебе что-то.
— Что на счёт чипа?
Джексон выходит в узкий переулок, призывая Маккензи следовать за ним.
— Я буду у тебя дома в обычное время, с чипом в руках. Хорошо?
В это время я смотрю на свой телефон и чувствую раздражение.
— Прекрасно. Увидимся позже.
И я поворачиваюсь и устремляюсь вниз по переулку, запрыгивая в первый электрон,
который вижу, у меня на уме более сильный страх.
Мой отец собирается убить меня.
Глава 7
Я крадусь позади своего дома, надеясь, что если войду с чёрного входа, то родители не
поймут, что я пришла домой. Я поднимаюсь по ступенькам к заднему двору, провожу своей ключ-
картой и жду, пока откроется дверь. Ничего не происходит. Провожу ключом снова и жду. По-
прежнему ничего. Я собираюсь паниковать, когда дверь открывается с другой стороны. Всё моё
тело каменеет.
Я начинаю мысленно перебирать оправдания. Папа не оставит меня в покое, если у меня не
будет веской причины опоздания, но у меня нет даже плохой причины. Я подумываю изобразить
болезнь, но вижу маму, стоящую по другую сторону двери. Она прижимает палец к губам и
настоятельно зовёт меня внутрь.
— Ари Элизабет Александр, — шепчет она, её тон твёрд. — Мы поговорим об этом утром,
я не хочу бодрствовать полночи, слушая, как вы с отцом ссоритесь, я предлагаю тебе идти в
постель. Он спит. Я скажу ему, что ты пришла раньше. Я не буду снова ему лгать. Поняла?
Я киваю, чувствуя слабость до глубины души. Я никогда не хотела, чтобы она лгала ради
меня. С этого момента мне придётся быть более осторожной. Я не могу втягивать её в это. Не могу
вообще никого втягивать.
Она обходит лестницу и поворачивает направо по коридору к их с папой спальне. Я жду,
пока не слышу, как закрывается дверь её ванной, и затем пробираюсь в офис отца, чтобы вернуть
его главный ключ от Парламента, и несусь, перепрыгивая через каждые две ступеньки, чтобы
поскорее уйти из опасной зоны.
Я проскальзываю в комнату, встряхивая руки, чтобы остановить дрожь, и направляюсь в
ванную, чтобы содрать с себя одежду, которая почему-то кажется мне грязной, хотя я едва ли её
носила. Я брызгаю водой в лицо и завязываю волосы в неряшливый узел на макушке.
Нервы успокаиваются, но я всё ещё напряжена.
Я вытягиваю руки над головой, закрываю глаза и изгибаю спину, покидая ванную, чтобы
взять пижаму из шкафчика. Я только вхожу в комнату, когда слышу колебание оконных занавесок.
— Привет, я рано, — говорит Джексон, проскальзывая через моё окно и поворачиваясь
вокруг. Мы оба застываем, — Я... ты...
— Убирайся отсюда! — я бросаюсь обратно в ванную, но здесь нет ничего, кроме
полотенца для рук, а старую одежду я уже закинула в стиральную машину. Этого не может быть.
Он только что видел меня... Я прочищаю горло и делаю глубокий вдох, заставляя себя
успокоиться. Я высовываю голову из ванной. — Мне нужно кое-что из одежды. Ты можешь...? — я
указываю на свой шкаф.
Джексон выглядит таким же взволнованным, как и я, но умудряется пробраться в мой шкаф
и достать пижаму из разных комплектов. Он закрывает глаза и протягивает мне красный топ и
флуоресцентно зелёные шёлковые штаны.
— Мне очень жаль, я не знал. Я ничего не видел. Ну, может быть немного, но...
— Тьфу! Просто заткнись! Я выйду через секунду. — Я прислоняюсь к двери ванной. Я
собираюсь умереть. Сию секунду. Умереть. Я накидываю одежду и выхожу из ванной, мои руки на
бёдрах. — Мы никогда не будем это обсуждать, понял? Ты ничего не видел. Ничего.
Улыбка играет на его губах:
— Ничего.
Я пересекаю комнату, чтобы сесть перед монитором.
— Где чип? Думаю, поэтому ты появился раньше, так?
— Э-э, да. Правильно.
Он садится рядом со мной, и мы оба напрягаемся. Его плечо упирается в моё плечо, его
бедро напротив моего бедра. Я должна напоминать себе дышать, дышать, дышать, потому что всё,
о чём я могу думать, это то, что он видел меня голой. Я пробегаю руками по своему лицу и