твёрдого.
— Рад, что ты проснулась, — я опускаю руки, находя Джексона, сидящего у подножия моей
кровати. — Прости, я тебя напугал?
Я колеблюсь, разрываясь между тем, чтобы сказать ему уйти и желанием узнать больше.
— Почему ты мне не сказал? – мой голос твёрд.
Он обходит кровать и садится рядом со мной.
— Прости. Это было эгоистично и низко. Я просто… Я хотел, чтобы ты мне доверяла не из-
за него, чтобы ты доверяла именно мне, – его лицо становится более жёстким, и я понимаю, что он
ревнует к Ло.
— Ты знаешь, доверие строится на честности, а не на утаивании всяких вещей. И я начала
доверять тебе, но сейчас… я не знаю, — я отодвигаюсь, пуская его на кровать.
— Прости, – произносит он снова.
Я смотрю вглубь комнаты, желая злиться, но не могу сдержать любопытства.
— Что ж, расскажи мне, как это происходит. Как вы с Лоуренсом можете быть братьями?
Он поправляет:
— Мы не братья. В нас может течь одна кровь, но он мне не брат. Я практически его не
знаю. Моя семья находится на Лог. Для Картье я был всего лишь ошибкой, – он откидывается
назад, его лицо краснеет, но не от смущения, а от злости. — Ты знала, что патч существует не так
давно?
— Нет, не знала.
— Ещё несколько лет назад ничего не препятствовало людям видеть Древних. Ты можешь
догадаться, что произошло: гормоны взяли верх, привлекательность затмила логику, и на свет
появилось несколько гибридов. Сандре Картье, моей биологической матери, было двадцать два,
когда появился я. Думаю, она заинтересовалась моим отцом, и он ею тоже, но всё это не имело
значения. Мои бабушка и дедушка пришли за мной. Видишь ли, наполовину ты человек или нет,
даже если ксилема попала в тело всего один раз, её становится всё больше и больше. Я стал
полностью Древним буквально через три месяца после рождения. Я никогда не видел свою мать и
не знал, кто она такая, пока не прибыл сюда. Мой дедушка боялся, что я почувствую связь и начну
её искать, поэтому всё мне рассказал. Я согласился не разговаривать с ней, и я действительно этого
не делал. Но когда я понял, что она в опасности, я должен был сказать Лоуренсу… Независимо от
того, что происходит, я не хочу войны.
— Это ужасно, – говорю я.
Он поднимает взгляд.
— Я знаю. Я догадываюсь, что бабушка с дедушкой предполагали, что я буду её ненавидеть
за то, что она меня бросила. И я должен, но не могу.
Он выглядит слишком грустным и разбитым, поэтому моё тело двигается, прежде чем я
вспоминаю, что должна на него злиться. Я прижимаюсь к нему, заключая его в объятия,
посылающие поток тепла через моё тело. Я отодвигаюсь медленно, настолько медленно, что могу
чувствовать его дыхание напротив моей шеи, щеки и губ.
Джексон отстраняется, и возникает ощущение, что тепло покинуло моё тело вместе с ним.
Он неловко улыбается и чешет подбородок.
— Я думал, ты злишься на меня.
Я смотрю вниз.
— Я и злюсь… или злилась. Думаю, я поняла, почему ты ничего мне не сказал, но это не
делает то, что ты сделал, более правильным. Если ты хочешь, чтобы я тебе доверяла, ты должен
быть честен со мной. С этого момента, понял? И ты тоже должен мне доверять. Ничего не
получится, если мы не будем открыты друг другу.
Он наклоняет голову, словно что-то рассматривая, и затем произносит:
— Я действительно тебе доверяю, и я докажу это. Пойдём со мной в одно место.
— Куда мы идём?
— Увидишь.
Джексон открывает окно, впуская в комнату лёгкий бриз. Я тянусь к свитеру и накидываю
ботинки.
— Хорошо, я готова, – говорю я, но затем останавливаюсь. — Подожди, а как же Лишение?
Большинство Лишений, сделанных им в последнее время, были очень короткими, но он ещё
ни разу не пропускал ни одной ночи.
— Нет, не сегодня. Ты всё ещё восстанавливаешься. Я не хочу рисковать, обессиливая тебя.
Джексон проскальзывает через окно на деревянный выступ и ждёт, пока я проследую за
ним. Платформа простилается от моего окна до старого дуба, дерева Древних, предназначенного
для моей семьи. Я смотрю вправо, влево, переводя взгляд от дерева к дереву, все они похожи, все
высажены Древними вдоль моей улицы. Отсюда на них такой необычный вид. Я всегда знала, как
работает процесс Лишения, как когда нам исполняется десять лет, каждому из нас назначается
Древний, но я никогда не была свидетелем такого наглядного примера, как этот ряд деревьев,
который показывает, как Древние связаны с нашими жизнями. Я не могу поверить, что до этого
момента ни разу не выходила на эту площадку.
— Мы достаточно высоко, так что смотри под ноги, – произносит Джексон, изгибая тело
под одной из веток. Я замираю. Мы действительно высоко. Моё сердце начинает учащённо биться,
Джексон повисает на ветке, его тело извивается и изгибается вокруг ветвей, словно он один из тех
гимнастов, которых показывают на наших планшетах по атлетике. Я наблюдаю за ним с
благоговением. И тут в мой мозг просачивается мысль. Могу ли я это сделать? Конечно же нет, но
что-то внутри меня кричит, что могу.
Джексон достигает земли и поднимает взгляд.
— Ты можешь прыгнуть, я поймаю тебя.
— Прыгнуть?! – кричу я шёпотом. — Я не прыгну, – я смотрю на запутанные, хаотичные
ветви, находящиеся напротив меня, и через мгновение я уже там, перекачиваюсь с ветки на ветку,
прямо как Джексон, и в итоге приземляюсь с триумфальной улыбкой на лице. — Ты это видел? Я
только что… ммм… ну, я сделала то же, что и ты! Разве это не удивительно?
Но он выглядит обеспокоенным, даже напуганным.
— А, да, удивительно. Идём.
Я колеблюсь, удивляясь тому, как поменялось его настроение, но затем переключаю
внимание на лесную тропинку. По коже пробегают мурашки. Лес не просто тёмный, он темнее
черного, и в нём полно колючек и зарослей. Я приостанавливаюсь.
— Что, если они почувствуют нас?
— Они? – ухмыляется он.
— Не бери в голову. Идём.
— Нет, нет, нет. Кто такие «они»?
Я вздыхаю, качая головой.
— Ты знаешь истории. Дикие Древние крадутся по лесу подобно животным, желая
поживиться нашими душами.
Я бросаю на него взгляд и вижу, как он борется со смехом.
— Поверь мне, в лесу нет никого кроме тебя и меня. И, кроме того, я заметил страх?
Будущий командир боится?
— Нет, конечно же, нет, – я смотрю сквозь заросли ветвей и листьев, пытаясь найти
безумные глаза, или острые как бритва зубы. — Ладно, хорошо, идём.
Джексон идёт впереди, снося на своём пути паутину и заросли. Мы уже углубились в лес на
несколько метров, и находимся за пределами чьей-либо слышимости, когда меня осеняет.
— Эй, говорю я, – поворачиваясь к нему. — Мой патч. Я потеряла его в ту ночь, когда ты
попросил меня о помощи, и затем на следующий день он вновь появился. Ты…
— Да, я взял его и вернул, когда сказал тебе закрыть глаза. Я боялся, что ты мне не
поверишь, если я просто скажу, кто я такой. В этом плане ты полна скептицизма. Я должен был
тебе показать.
— Что ж, ты всегда был мне назначен, или до тебя был кто-то ещё?
— Нет, всем лидерам назначаются RESs, так как ты будущий лидер, тебе назначили…
ммм… обучающее RES, – он смотрит в сторону, словно что-то скрывая.
Я останавливаюсь
— О чём ты вообще говоришь?
— Ни о чём. Смотри, мы уже на месте, – он указывает на пространство рядом с нами, и я
вытягиваю шею, чтобы посмотреть на самое большое дерево, которое я когда-либо видела в своей
жизни. Оно выглядит так, словно кто-то взял нормальное дерево и нагромоздил на него ещё пару
таких же деревьев. Бугристые ветви простираются в разные стороны так, словно пытаются до
чего-то дотянуться, но это ещё не самое странное. В самом центре ствола вырезано тёмное