сказать, что это парень. Он подается вперед тогда, как я изгибаюсь, ударяя его в лицо. Он падает от
прикосновения. Чувство вины одолевает меня, но следует одновременно две атаки, и мое сознание
затуманивается. Я бью ногами и руками, и теперь мне больше не надо думать и видеть, чтобы
гарантировать крепкий удар. Я слышу бормотание и тяжелые удары, пока мои противники падают
один за другим.
Я останавливаюсь и прислушиваюсь. Я слышу их сердцебиение, слышу их дыхание, но
ведь это невозможно. Я опускаю кулаки по бокам. Светящаяся кожа, здоровая, энергичная. Мой
разум переключается с Джексона, сидящего сегодня в электроне, на меня в зеркале сегодня утром.
Но это не… Нет, невозможно.
Через всю комнату звучит громкий свист, возвращая меня в реальность. Загорается свет. Я
осматриваюсь вокруг и прижимаю руку ко рту. Вокруг меня лежит пятеро Оперативников, и все
без сознания. Недалеко от меня стоит Гретхен, она выглядит такой же потрясенной, как и я. Мои
глаза замечают маленькую темноволосую женщину. Сибил. Я чуть было не смеюсь. Я вырубила
Сибил.
С северной части спортзала начинают раздаваться аплодисменты.
— Поздравляем, четверо из вас перешли на новый уровень обучения оперативников.
Что? Что вообще произошло? Я широко улыбаюсь в поисках остальных троих человек,
которые будут тренироваться со мной. Гретхен заключает меня в крепкие объятия.
— Мы сделали это! — кричит она. Маркус Уайлд оседает на пол, он изможден, но все же
улыбается. Так что остается… мои глаза перемещаются на Джексона, однако, он выглядит не
счастливым, а скорее расстроенным. Он качает головой, приоткрыв рот.
Нас направляют вниз по коридору к главной библиотеке, где нас приветствует огромный
баннер, на котором уже написаны наши имена. Там находится группа людей, они встают со
стульев, когда мы входим. Отец Гретхен, Оливер О’Неил, стремительно направляется к ней,
смущая ее объятиями. Отец Маркуса находит своего сына и делает то же самое. Я осматриваюсь
вокруг, интересуясь, не появится ли здесь и мой отец, но внимательно осмотрев толпу дважды, я
понимаю, что было глупо даже надеяться. Вместо этого, Сибил, находясь уже в сознании,
подходит ко мне и обнимает меня.
— Твой отец просил сказать тебе, что он очень горд, — говорит она. – И чтобы ты пришла
увидеться со мной сегодня после школы.
Я киваю.
— Э-э, простите за… — я показываю на ее опухший глаз.
— Нет необходимости извиняться. То, что ты сделала, было потрясающим. Твой отец не
единственный, кто гордится, — она обнимает меня снова. — А теперь запомни, тебе надо
заскочить ко мне в офис так скоро, как только сможешь. Надо многое обсудить, — и с этими
словами она покидает библиотеку, впуская внутрь море студентов. Некоторые из них поздравляют
меня, но большинство из них спешит к столу с едой, установленному в конце зала. Они тянутся
руками, приближая лица к единственной настоящей еде — фруктам, которые они получат в этом
месяце.
Я отворачиваюсь, не вынося это зрелище. Когда я стану командиром, я собираюсь заставить
их изменить законы о еде. Но только если я стану командиром. Война может все изменить.
Я собираюсь найти Джексона. По какой-то причине прямо сейчас мне хочется, как никогда,
чтобы он был рядом, но ко мне подходит Лоуренс, останавливая, прежде чем я могу уйти.
— Поздравляю, — говорит он, заключая меня в объятия. Я поднимаю на него взгляд, но его
глаза устремлены не на меня, они пересекают комнату и смотрят на другого человека, на Гретхен.
Мои глаза бегают от него к ней. Она немного улыбается, когда видит его, но, посмотрев на меня,
отводит взгляд в сторону. Вау, я даже никогда не замечала… Вау. Я сжимаю губы, чтобы сдержать
ухмылку.
— Так что, ты получил свое приглашение на сегодняшнюю ночь? — спрашиваю я
Лоуренса.
— Да, думаю, предполагается, что мы пойдем вместе. Встретимся у меня дома?
Я киваю, стараясь сохранить самообладание. Гретхен и Лоуренс. Не могу поверить, что не
заметила раньше. Наверняка, были какие-то намеки. Даже если я расскажу ему о своих догадках,
он все равно никогда не признается, особенно мне. Лоуренс — это сплошная надежда, и до тех
пор, пока он помолвлен со мной, он никогда не будет делать хоть что-нибудь на публике с Гретхен.
Из-за таких мыслей я хочу рассказать ему о Джексоне, чтобы дать свободу, которая нужна для
счастья. Хотя, возможно, он уже знает.
Он смотрит на меня, его лицо серьезно, и затем обратно на Гретхен, и снова на меня.
— Я… Я должен идти. Я должен появиться в мамином офисе.
Он целует меня в щеку и уходит прежде, чем я могу ответить. Я хочу сказать ему, чтобы он
не чувствовал вину, что я не буду возражать, если они с Гретхен будут вместе, но не могу этого
сделать. Я поворачиваюсь и нахожу Гретхен, наблюдающую за мной. Она подходит, как только он
уходит, и мы просто смотрим друг на друга так, словно не уверены, что каждый из нас знает, и что
каждому из нас позволено сказать.
— Знаешь, я не против, — говорю я в итоге.
Она вздыхает с саркастической усмешкой.
— Если бы все было так просто. Он… — она понижает голос — … он не… Скажем так, он
не на столько уверен, как я.
Я даже не знаю, что бы такое сказать, чтобы она почувствовала себя лучше, поэтому я
тянусь к ее руке, но она одергивает ее назад.
— Все в порядке, — и она уходит так же быстро, как и Лоуренс.
Я чувствую комок в горле, пока направляюсь в класс. Я устала от вечеринки, устала от того,
кем я являюсь. Я проскальзываю на мировую литературу, желая увидеть Джексона, но его стул
оказывает пустым. Гретхен наклоняется ко мне.
— Прости насчет этого. Мне не следовало… Это не твоя вина.
— Несмотря ни на что, последнее, что я хочу, так это чтобы ты была несчастна. Я сделаю
все, что смогу, чтобы это уладить. Прости.
Она пожимает плечами и звенит звонок, прежде чем мы можем сказать что-то еще. Где
Джексон? Я осматриваю класс, но он не пересел на другое место, его нигде нет. Я начинаю
беспокоиться. Возможно, началась война, и он был призван вернуться на Лог.
Остальная часть класса уже сидит на своих местах. Профессор Кингтон делает записи на
компьютере, и они передаются к нам на планшеты. Я прикусываю губу, размышляя о причинах, по
которым Джексон пропустил занятие, когда дверь открывается, и он входит, передавая что-то
профессору Кингтону. Она говорит ему занять его место за мной.
Я скрещиваю руки, чтобы сдержать волнение.
— Ари, — шепчет он. – Нам надо поговорить.
— Я…
— Хватит разговаривать! — Резко прерывает нас профессор Кингтон.
Я откидываюсь на спинку стула, во мне разливается страх. Сны. Неестественная скорость и
сила. Нет смысла отрицать. Со мной определенно что-то произошло. Только бы я ошибалась. Меня
устроит все, что угодно, но только не это. Потому что это… это… изменило бы все.
Глава 17
Я не знаю чего ожидать, входя в офис Сибил. Мама ответила на мое сообщение холодное
« Я знаю», и что-то подсказывает, что мы с папой услышим то же самое по возвращению домой.
Мама должна понимать, что это моя работа, хотя, несмотря на замужество с командиром, она
никогда не соглашалась со строгостью режима Управляющий.
Сибил приглашает меня внутрь и закрывает за мной дверь.
— Сегодня мы снова пойдем в лабораторию, но сначала надо поговорить. Ты получила
приглашение на бал?
— Да, я была немного удивлена, что он состоится.
— Это не случайно. Бал-маскарад – это лишь повод для встречи четырех мировых лидеров,
чтобы обсудить наши дальнейшие действия. Атаки не останутся без ответа. Химики и
управляющие в течение многих недель проводили тестирования. Эта встреча определит