посылаю сообщение и жду, двери лифта открываются и закрываются каждые пять секунд, словно
говоря мне принять решение. В итоге, мой телефон издает сигнал: « Это сумасшествие. 5С. Не
попадись».
Я запихиваю телефон в карман куртки, нажимаю кнопку пятого этажа и жду, когда двери
откроются вновь. Как только я попадаю на нужный этаж, мои нервы болезненно напрягаются, и
затем я стучу в дверь 5C.
Дверь открывается, и мое сердце останавливается. Джексон натягивает футболку, на его
животе видны кубики, затем его голова пролазит через отверстие в футболке, и его глаза находят
мои.
— Хорошо, не тот, кого я ожидал
Он отодвигается с прохода и приглашает меня внутрь. Все мысли, вытекающие из моей
головы, и все, что я могу видеть, это то, как он разглаживает свою рубашку.
— Все в порядке? – спрашивает он.
— Да, я… Что ж, нет, но… — Я отворачиваюсь от него, чтобы ко мне вернулась
способность думать, и какое-то время изучаю его крошечную квартирку. По крайней мере, здесь
покрыт пол, хотя непонятно, чем именно. Ковра нет: это выглядит жестче, чем ковер, но у него
есть текстура, которая не похожа на древесину или плитку. Низкий коричневый диван расположен
у задней стены, а справа от него стоит маленький телевизор. Здесь только одно окно, вырезанное
прямо напротив меня в стене главной комнаты, Джексон держит жалюзи закрытыми, ограждаясь
от внешнего мира. Напротив окна находится маленький стол, а слева открытая кухня, которая бы
вместила мою кладовую. Справой стороны приоткрыта дверь, ведущая, как мне кажется, в
спальню.
Спальня.
Жар поднимается к шее, кажется, что я приняла глупое решение, придя сюда. Кажется, я
даже не могу думать. Я прочищаю горло и поворачиваюсь к Джексону.
— Сегодняшний бал состоится не просто так, на нем лидеры смогут собраться вместе. Они
планируют решить сегодня ночью, что им делать. О, и они изучают ксилему. Какое бы решение
они не приняли, они хотят быть уверены, что ксилема не сможет это излечить, — Джексон кивает,
пока я продолжаю передавать все, что мне рассказала Сибил, даже то, как она уверена в нашей
победе. Когда я завершаю, он поднимает руки и сжимает их в замок за головой. Я заметила, что он
делает это, когда глубоко погружается в мысли, и мне интересно, о чем он думает, и как много из
этих мыслей он собирается разделить со мной.
Долгое время он не произносит ни слова и в итоге встает, указывая на часы возле
телевизора.
— Тебе надо попасть домой. Уверен, все тебя ждут.
— Подожди, ты не собираешься что-нибудь сказать?
— Я не уверен, что сказать. Мне надо подумать. Я знал, что бал — лишь прикрытие их
встречи, но я еще не придумал, как мы сможем их подслушать. К ночи у меня будет план. Но ты
ничем не сможешь помочь, если застрянешь дома. Так что… — он указывает на дверь, — …
увидимся ночью, — он стоит, а я не могу не чувствовать небольшую боль. Я не уверена, чего я
ожидала, но я ненавижу, когда он скрывает свои эмоции.
Я подхожу к двери, пытаясь не выглядеть так же жалко, как себя чувствую. Джексон
хватает мою руку, прежде чем я успеваю уйти.
— Не переживай. Я знаю, все слишком сложно, но мы разберемся.
Я киваю, прежде чем выйти за дверь. Надеюсь, он прав.
Глава 18
Когда я возвращаюсь домой, мама ждет меня на крыльце, выглядит она
смертоносно. Я разрываюсь между тем, чтобы начать извиняться и
продолжать вести себя так, словно не сделала ничего плохого. Она встает,
когда я подхожу к лестнице, и без единого слова показывает, чтобы я зашла
внутрь. Это плохо.
Папа уже дома и выглядит так же напряженно, как я себя чувствую.
Как только за ней закрывается дверь, она поворачивается и указывает
пальцем в нашу с папой сторону.
— Я знаю, вы оба думаете, что бессмертны и каким-то образом можете
выжить в любой ситуации, но, когда я прошу Ари прийти после школы, она
должна вернуться сразу же, и ни секундой позже. Забудьте о тренировках.
Она все еще несовершеннолетняя, и я не собираюсь терпеть ваше
притворство, будто она обладает тем же опытом, что и те, кто занимается
этим годами! А теперь, через сорок пять минут мы все выйдем из дома как
семья, — Она уходит, ни разу не взглянув в нашу сторону.
Я тяжело выдыхаю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на папу, который
только пожимает плечами и следует за мамой в их комнату, чтобы
подготовиться к балу.
Такое ощущение, что на укладку волос, маникюр и втягивание воздуха
для того, чтобы потом влезть платье, уходят часы. Я стою в доме Картье,
потягивая пузырящийся напиток, который на вкус одновременно и сладкий, и
кислый. Искрящиеся пузырьки поднимаются наверх бледно-лиловой
жидкости, лопаются, как только вырываются на поверхность, и посылают
вниз алкоголь, добавленный в напиток. Это ловкий способ распознать возраст
пьющего. По всей комнате напитки гостей постарше пузырятся беспрерывно,
когда мой делает это лишь изредка, словно находясь в раздумье.
Я прохожу в фойе, которое могло бы быть небольшим танцевальным
залом. Огромная, кристальная люстра, настоящий мраморный пол — не
искусственный, как у большинства из нас — демонстрирует знатность рода
Картье. Рассматривая мерцающую люстру, я слышу, как кто-то входит, и
улыбаюсь, когда Лоуренс, одетый в белый смокинг и простую золотую маску,
кланяется передо мной. Я бы хотела знать, наблюдает ли за нами Гретхен. Я
не хочу, чтобы она видела, как он ведет себя со мной, отвечая ожиданиям
окружающих, и думала, что так все и есть на самом деле. Чувства Лоуренса
ко мне — всего лишь результат ожиданий окружающих, но я знаю не
понаслышке, что поступки ранят, нарочно они совершаются или нет.
— Ты... — он берет мою руку и легко прикасается к ней губами — ...та
еще грешница.
Я опускаю взгляд на платье и дарю Лоуренсу полуулыбку. Оно
эффектно. Бронзово-золотое, без бретелек, с завышенной талией.
Драпировано до колен каскадом складок. Волосы уложены во множество
хаотичных крупных локонов, макияж прост и очарователен, а черная
фетровая маска, усыпанная стразами, скрывает глаза. «Идеальная смесь
невинности и соблазна» — сказала Гретхен, когда создавала этот образ.
Он наклоняется и целует меня в щеку прямо тогда, когда тускнеет свет,
поэтому я не успеваю придумать, как избежать поцелуя. Время перейти к
официальной части бала. Мы подходим к ряду лифтов, — еще одна
прерогатива Картье — которые ведут к подземному танцевальному залу. Там
мы насладимся большим разнообразием напитков и общением с гостями.
Ло ведет меня к дальнему левому лифту. Он закрывается прежде, чем в
него может зайти кто-нибудь еще. Нас окружают зеркала, так что теперь, в
первый раз за вечер, у меня появляется возможность увидеть и даже
разглядеть Ло. Его волнистые, пышные каштановые волосы безупречно
спадают на лоб и уши. Он замечает мой пристальный взгляд и улыбается, у
него поразительно белые зубы, контрастирующие с оливковой кожей.
— Что?
— Ничего, — Я опускаю взгляд. Мне хочется спросить его о Гретхен, но она бы предпочла,
чтобы я этого не делала. Возможно, они еще не разобрались в своих чувствах, и я не хочу
приносить в их отношения неловкость. Так что, не зная, что сказать, я просто смотрю на него,
пытаясь вспомнить, как это должно выглядеть: легко и просто. Даже теперь рядом с ним я
чувствую себя очень даже нормально. Это всего лишь я. Интересно, может ли он, как и Джексон,
чувствовать изменения во мне. Я избегаю темы, касающейся Джексона. Я не готова говорить о