подчиненных, а не его дочь
Сегодня хороший день. Небо заполонили небольшие облака, придающие всему
спокойный вид. Как я им завидую. Хотелось бы, чтобы облака спрятали мои
переживания, обволокли их белым пухом, чтобы я больше об этом не волновалась
или, как минимум, не думала. Все, что связано с Джексоном, дает мне секундную
паузу, чтобы подумать о чем-то кроме атак и риска войны, но совсем скоро я вернусь
в лабораторию Сибил и столкнусь лицом к лицу с ужасом.
Я стараюсь об этом не думать. Всему свое время. К тому же, если папа меня
убьет, то я уже ничего не смогу сделать.
Гретхен замечает меня с высокого холма и широко улыбается. Надеюсь, это
значит, что они с Лоуренсом поговорили.
— Эй-эй-эй! — Она хлопает по месту рядом с собой, призывая меня к ней
подняться, без сомнений, для того, чтобы обсудить то, что мы не могли раньше. Я с
облегчением выдыхаю, испытывая головокружение.
— Иии? — Начинает она, прежде чем я дохожу до нее. Я оглядываюсь вокруг.
Хорошо, мы одни.
Я бы удивилась, если бы смогла отделаться от нее лишь фразой: « Это просто
произошло». Маловероятно, поэтому я начинаю с правды.
— Поначалу не было ничего особенного. Несколько недель назад Джексон
начал работать с моим папой. На первых порах меня это раздражало, но постепенно
все изменилось. – Я улыбаюсь, вспоминая, как я разозлилась, когда увидела его в
папином офисе впервые. А теперь перейдем к обману. Я вздыхаю, желая рассказать
Гретхен правду. – Отец назначил ему тренировки у нас дома. Джексон стал
оставаться на ужин, заходить на выходных. И прежде чем я поняла, что произошло,
я в него влюбилась. До танца на балу и я не подозревала, что чувства взаимны. – Я
нервно смотрю на нее, но она лишь улыбается в ответ, совсем не поймав меня на
лжи.
Гретхен не позволит мне на этом остановиться. Она жаждет деталей, каждый
вопрос заставляет пылать мои щеки. Чем он пахнет? Как целуется? Как он выглядит
голым?
— Что? Я не знаю! – визжу я, в то же время мои глаза высматривают в саду
Джексона и находят его, смотрящим на меня с огромной улыбкой на лице. Я не могу
не улыбнуться в ответ.
Маккензи мчится через весь луг, ее светлые волосы и золотая кожа играют на
солнце. Джексон слишком поздно замечает ее. Он поворачивается только тогда,
когда она уже прыгает к нему на руки, оплетает ногами вокруг талии и целует. Моя
грудная клетка напрягается. Он отталкивает ее, отступая назад. Его руки быстро
двигаются, пока он объясняет ей что-то, что я не могу разобрать. Она спорит в ответ
и затем несется к главным воротам, поднимаясь на холм. Джексон по пятам следует
за ней. Маккензи подходит ко мне, ее лицо представляет смесь злости и боли.
— Ты, — говорит она.
Я поднимаюсь, готовясь защищаться в случае надобности, но между нами
встает Джексон.
— Маккензи, прекрати, — произносит он.
— Прекратить? Это ты прекрати! Ты — все, что у меня есть, и ты бросаешь меня ради
этого? – Она показывает в мою сторону. Я открываю рот, желая ответить что-нибудь в таком же
духе, но закрываю его обратно. Она начинает плакать, а потом и рыдать. – Я… Ты… Пожалуйста.
— Ее круглые голубые глаза, затопленные слезами, умоляют его изменить решение.
— Мне жаль, — говорит Джексон, решительность в его голосе делает всю ситуацию еще
более болезненной. Я думала, их отношения были только для вида, но видимо для нее они были
настоящими. Может быть, и для него они были в какой-то степени реальными.
Глаза Маккензи стреляют на меня и обратно на Джексона, легкая улыбка расползается по ее
покрытому пятнами лицу.
— Хмм… Что ж, тогда. Думаю, настало время узнать об этом твоей семье.
— Ты этого не сделаешь, — шепчет Джексон.
Она смеется и переключает свое внимание на меня.
— Время встретиться с родителями. Или мне следует сказать прародителями. Удачи. Вам
она понадобится. – И она уходит.
Я поворачиваюсь к Джексону.
— Что это было? Почему она так расстроена? – Потом я вспоминаю, где мы находимся, и
стискиваю зубы в разочаровании. Я хочу получить ответы, но не могу спросить о чем-либо, когда
вокруг нас столько людей.
— Позже? – я спрашиваю его.
Он тяжело выдыхает и потирает рукой лицо.
— Да… позже.
Час спустя мы с Джексоном сидим в приемной моего отца. Сибил прислала мне сообщение,
что сегодняшняя тренировка будет интенсивной. Эта новость сворачивает мой желудок в комок. Я
говорю себе снова и снова: что бы я там не увидела, я справлюсь. Я должна. Мы нуждаемся в
информации, чтобы все это остановить, и я планирую получить ее сегодня. Конечно, только после
того, как папа узнает обо мне с Джексоном. Знаю, я должна ему рассказать. Нельзя допустить,
чтобы он узнал от преподавателей, но я все еще хотела бы это утаить. По крайней мере, на какое-
то время.
Джексон кладет ладонь мне на колено.
— Все хорошо?
— Да, просто думаю. – Я кладу подбородок на руку и опираюсь о подлокотник. Приемная
кажется холодной и лишенной любых эмоций. Пол выложен коричневой плиткой – это
единственное, что придает комнате тепло. Закрытые двери и коридоры выстроены вдоль стен из
искусственного дерева. Я могу лишь вообразить, что за ними находится. На этаже расположено
три лифта: основной, для химиков и один для членов Парламента.
И тут я понимаю, что буду здесь работать в следующем году. Оп-обучение начинается
после выпуска из старшей школы, а потом меня распределяют на полевые работы. Традиционно,
подобные мне, занимаются исследованиями и разработками, вроде работы Сибил, но все еще есть
шанс, что я могу быть направлена на поле боя, а особенно сейчас. Такие призывы обычно
случаются достаточно редко: волнения в сельских районах, контроль границ или полицейское
патрулирование. Но все изменилось, и, несмотря на то, что произойдет, жизнь на Земле никогда не
будет прежней.
Я не хочу больше об этом думать. Технически, «позже» уже наступило, поэтому я решаю
заговорить о Маккензи.
— Почему Маккензи так расстроилась? Я думала, что происходящее между вами было
лишь игрой.
Он наклоняет голову назад, словно ему нужна секунда на тщательное обдумывание того,
что он собирается сказать.
— Она — старый друг, который никак не может принять, что мы только друзья. Она
считает, что ты — человек, ниже ее. Я с ней поговорю.
— А что она имела в виду, когда говорила о твоих прародителях?
— Помнишь, я тебе рассказывал, что ее послали мне в помощь? – произносит он. — Что ж,
ее отправила моя семья. Она угрожает сказать им о тебе, но меня это не волнует. Я устал делать
только то, что они хотят, потому что они постоянно что-то хотят. Это моя жизнь.
Я хочу спросить его о большем, но лифт химиков открывается.
Отец идет быстрее, чем полагается. Его глаза бегают между мной и Джексоном, а затем,
подобно мощному объективу, фокусируются на наших сплетённых руках.
— Объясни.
Я опускаю руку Джексона и встаю, тяжело глотая.
— Папа…мм, видишь ли… мы…
— Вы — что? – произносит отец, его глаза переходят к Джексону.
Парень встает рядом со мной.
— Мы с Джексоном… вместе, папа, — В итоге выдавливаю я.
Его лицо покрывается пятнами и на нем появляется кислая гримаса.