— Это невозможно. Ты не можешь… — Его челюсть дергается, кажется, он проглотил то,
что хотел сказать. — Ты должна выйти замуж за Лоуренса. Ты это знаешь. В плане нет никаких
изменений. Забудь это, — говорит он, показывая в нашу сторону. – Тебе не позволено быть вместе
с кем-то кроме Лоуренса Картье. – Он поворачивается и уходит.
— Нет, — кричу я ему вслед.
Он холодно останавливается и оборачивается.
— Нет?
Я иду вперед. Я хочу, чтобы отец видел мое лицо.
— Ты учил меня думать самостоятельно. Действовать самостоятельно. Делать все на благо
нашей страны. Я всегда поступала так, как хотел ты. Я никогда тебя не ослушиваюсь. Но не в этот
раз.
Его грудь поднимается и падает, а глаза прожигают во мне дыру. Он бегло смотрит мне за
плечо на Джексона.
— У тебя есть ровно три секунды, чтобы покинуть здание. И не возвращайся, пока я не
решил, что с тобой делать.
Джексон подходит ближе.
— Сэр…
Отец стреляет в него смертельным взглядом и обходит меня, двигаясь прямо к Джексону. Я
стараюсь преградить ему путь, но он поднимает голову надо мной, не сводя глаз с Джексона.
— Моя дочь, по-видимому, любит тебя. Ты испытываешь к ней то же самое?
— Да, сэр, — произносит Джексон. – Я люблю ее.
Взгляд отца становится еще более смертельным.
— Докажи это. Ее будущее уже определено. Конечно, ты понимаешь, что не можешь дать
ей то, что может Лоуренс. Если ты о ней заботишься, действительно заботишься, тогда оставь ее.
Все чувства покидают мое тело, я поднимаю взгляд на Джексона и вижу, как его охватывает
логика этого суждения.
Затем папа поворачивается ко мне.
— Скоро придет Сибил и заберет тебя на сегодняшнюю тренировку. Ты должна пойти с
ней. Ты обязана слушаться. Ты должна действовать так, как я тебя учил. Поняла? А теперь, в связи
с тем, что это заняло слишком много моего времени, я собираюсь это завершить, — Он стреляет в
Джексона еще одним угрожающим взглядом, прежде чем вернуться в свой кабинет. — Я
рассчитываю, что вы покинете здание, г-н Локк. И как результат, вы больше не являетесь частью
моей программы.
Двери его кабинета закрываются прежде, чем я могу вымолвить хоть еще одно слово.
Мы оба стоим и пристально смотрим друг на друга. Я знала, что все пройдет плохо, но не
думала, что настолько. Сибил выбегает из своего кабинета, тревога на ее лице сменяется шоком
при виде меня и Джексона.
— Ари, — Сибил наклоняет голову, давая мне понять, что что-то не так, очень сильно не
так. Затем она выпрямляется и обращается к оперативнику, который пришел за Джексоном. —
Выведи его из помещения. Немедленно.
У меня распахивается рот, и я чувствую, будто что-то упустила. Они не могут знать, что он
Древний. Они бы его уже арестовали, они бы… я не знаю. Но их поведение создает впечатление,
что они знают, или догадываются. Нет, они бы не отпустили его просто так.
Джексон кивает мне, посылая слабую улыбку, прежде чем уходит без единого слова.
Глава 20
Сибил показывает мне, чтобы я следовала за ней, но я колеблюсь, пристально смотря на
место, где всего несколько секунд назад стоял Джексон. Если бы не необходимость узнать
стратегию, я бы ушла вместе с ним, но я не могу рисковать единственным имеющимся у нас
шансом, когда нам так все это необходимо остановить.
Я пытаюсь прояснить рассудок и приготовиться к любому кошмару, припасенному сегодня
для меня. Сибил замечает, какая между нами дистанция и оборачивается:
— Ты в порядке? Мне надо, чтобы сегодня ты была сосредоточена, так что, если тебе плохо,
дай мне знать, и мы сможем нагнать все завтра.
— Нет, все хорошо, правда, — говорю я, надеясь, что звучу увереннее, чем себя чувствую.
Она широко улыбается.
— Чудесно, потому что сегодня нашей первой остановкой будет тренировочный центр.
У меня резко поднимается голова.
— Тренировочный центр оперативников?
— Э-хм. Полагаю, ты там никогда не была?
Я следую за Сибил вглубь коридора к главному лифту. Я жду, когда она нажмет на кнопку,
однако, она поворачивается лицом к стене. Она прикладывает к ней руку, в результате чего
появляется серебряный сканер, и проводит по нему своей ключ-картой. Стена раздвигается, как
двойные двери в медицинском центре. Сибил зовет меня вперед, ее поведение уже вовсе не
беспечное, а скорее даже строгое.
Лифт привозит нас на этаж с двумя лестницами, ведущими вниз направо и налево. С
лестничной клетки открывается вид на громадную комнату, разбитую на четыре части, в которой с
каждой стороны в ряд стоит множество юношей и девушек, им не более двадцати пяти лет —
возраст, в котором отбирают оперативников — но большинство из них выглядит еще младше,
возможно, им лет по восемнадцать.
Сибил начинает спускаться вниз по правой лестнице.
— Как видишь, тренировочный центр поделен на четыре части. Сражение, препятствия,
ресурсы, вооружение. Обычно, так спроектированы станции для проверки ловкости и силы, но
сегодня мы экспериментируем.
Она останавливается напротив первой станции с левой стороны, где группа из десяти
мужчин и женщин окружила стоящего в центре парня в наушниках. Полагаю, он проходит
препятствия и находится в симуляции, однако, вскоре его тело начинает дергаться, и он падает на
землю. Главный оперативник подбегает к нему, сдергивает с парня наушники и начинает ему
кричать, что сопротивление является ключом к выживанию.
Сибил цыкает.
— Вот эту спроектировала я. Надеюсь, она будет работать лучше, чем сейчас.
— Это симуляция, так ведь? Что они видят? — спрашиваю я.
Она с гордостью улыбается.
— Программа симулирует Лишение. Тренируемые чувствуют, будто их лишили до смерти.
Я провела большое исследование, прежде чем утвердить эту программу. Жизненно важные органы
остаются неизменны. Все это касается психологии, на которой основаны препятствия. Мы должны
действовать, несмотря на страх, и никогда ему не уступать.
Я не могу не услышать в ее словах голос отца. Он бы мог такое сказать, вероятно, он это и
сделал. Я гляжу на мальчика, который возвращается обратно в ряд. Выражение его лица
становится разочарованным, и даже отсюда я могу сказать, что он весь трясется. Я бы хотела ему
сказать, как бессмысленно бояться. Если Древние пожелают его смерти, он умрет. Эти тренировки
не смогут ничего предотвратить, почему папа всегда и говорил, что у нас есть менее минуты,
чтобы понять, как убить врага. Я всегда думала, что он говорил это только для того, чтобы
напугать меня, чтобы я работала с большим упорством. Теперь я знаю, он пытался меня
подготовить.
Мы с Сибил движемся к следующей станции, на которой, как я только могу предположить,
располагается «Сражение», но в центре мата вместо двух людей находится только один, и она,
кажется, борется сама с собой.
— Что она делает? – спрашиваю я, после созерцания этой ситуации в течение нескольких
секунд.
— Мы думаем, что Древние обладают технологиями, подобными силовому полю, которые
они могут использовать в ходе войны, — произносит Сибил. – Здесь у нас есть нечто подобное, —
по правде говоря, хуже — и это провоцирует небольшой шок, когда тренируемый проходит через
это. Покинув мат, ей придется использовать свои остальные чувства, чтобы выбраться из силового
поля, как из лабиринта. Мы очень сильно зависим от нашего зрения, и это, как мне кажется, наше
самое слабое место.
На этот раз я уже уверена, что слышала такие слова от папы. Она похожа на его женскую и
более молодую версию. Эта мысль посылает мурашки по моей спине. Одного папы и так вполне