достаточно.
Сибил идет дальше к станции «Вооружение», где практиканты испытывают огнестрельное
оружие и ножи, которых я не видела прежде. Я с интересом рассматриваю каждое из них. Я уже
было собираюсь спросить о светящемся выкидном ноже, который изучает крошечная девушка,
когда тот вырывается из ее руки и прорезает воздух в нашем направлении. Я хватаю нож за
считанные секунды до того, как он впился бы прямо Сибил в лицо, перекидываю его в другую
руку и кидаю в цель для ножей, расположенную в 10 ярдах от меня.
— Бычий глаз, — говорю я равнодушно.
Глаза Сибил пристально смотрят на меня.
— Что это было? — спрашивает она со странным волнением в голосе. Но прежде, чем я
могу ответить, у нее звонит телефон, и она широко улыбается. — Здесь мы закончили. Настало
время главной части нашего занятия.
Несколько минут спустя, мы с Сибил стоим снаружи третьей лаборатории. Мое сердце
колотится в предвкушении. Я понятия не имею, что увижу внутри лаборатории, но могу сказать по
поведению Сибил, что это будет нечто грандиозное.
— Прежде, чем мы зайдем внутрь, — говорит Сибил, — очень важно повторить, что эта
информация секретна. Никто не должен знать, что ты сейчас увидишь.
— Конечно.
Она проводит ключ-картой около двери и прижимает палец к желеобразному квадрату
возле сканера. На экране появляется ее фото, за которым следуют слова: «РАСШИРЕННЫЙ
ДОСТУП».
— Готова ли ты или нет, то, что ты собираешься увидеть, может изменить способ твоего
мышления.
— Способ моего мышления касаемо чего? — спрашиваю я.
— Всего.
Звуки сигнализации наполняют лаборатории, оповещая о завершении рабочего дня. Должно
быть, сейчас около пяти часов. Я прогоняю озноб, ползущий по спине, и нервозность, засевшую в
животе. Я настраиваю себя, подготавливая свой разум ко всему, что они могут мне показать.
Мы заходим в комнату, полную химиков в белых халатах. В этот раз помещение выглядит
по-другому. У стены, слева от меня, располагается десять больших мониторов, и напротив каждого
из них стоит химик, изучая показания, которые я не могу разобрать. Экраны непрерывно мерцают,
и на одном из них появляется лицо, затем следующий экран показывает уже другую физиономию,
и вскоре на каждом из десяти мониторов отображается по лицу Древнего: все они разного
возраста. Сибил кивает, чтобы я следовала за ней.
— Марик, — говорит она химику, стоящему в другом конце холла, женщине со светло-
рыжими волосами и идеальной кожей. — Это Ари. Сегодня мы осматриваемся. Могли бы вы
показать ей то, что изучаете?
Марик смотрит меня и мягко улыбается.
— Я знаю, кто ты такая. Рада встрече с тобой.
Она печатает что-то на своем экране, переключаясь на табло с данными, которые я видела
ранее, затем она нажимает на «УРОВНИ КСИЛЕМЫ». Экран заполняется данными, которые
напоминают мне о главных мониторах в медицинском центре. Ксилема движется вверх-вниз,
вверх и вниз.
— Она колеблется, — удивленно говорю я. — Как это возможно?
Марик поворачивается ко мне.
— Мы считаем, что работа ксилемы очень похожа на работу органов. Она движется, у нее
есть пульс, она не похожа ни на что, что мы когда-либо видели. До этого мы сравнивали ее с водой
в человеческом теле, но это разные вещи. Почти как… — Она бегло смотрит на Сибил, словно
смущаясь от того, что собирается сказать, и в итоге шепчет, — …магия.
Сибил издает короткий смешок.
— Вы, химики, все идеализируете. Это не магия, а смертельная опасность. Эволюция
жидкостей мешает нам убить их. Помните нашу цель, Марик. — Затем она отводит меня в сторону
и качает головой. — Я не могу осуждать их за восторг, но мы, будучи управляющими, не должны
признавать силу ксилемы. Мы ищем способы ее ослабить. Именно это и привело нас сюда.
Сибил указывает на потрескавшуюся черную стену и незащищенное стекло комнаты
испытаний, которую она показала мне, когда я пришла сюда в первый раз. Я придвигаюсь к стеклу
и понимаю, что теперь это больше похоже не на комнату испытаний, а на камеру пыток.
Химики напряженно на нее смотрят, и один из них, низкий парень с черными волосами и
оливковой кожей, нажимает на кнопку снаружи стекла и произносит в интерком:
— Впустите первый объект.
Я наблюдаю за тем, как двое оперативников вводят мужчину Древнего. На нем нет ничего,
кроме крохотного кусочка ткани, прикрывающего сокровенное место, а тело выглядит
болезненным и слабым. Пятеро химиков, стоящих около меня, начинают заносить записи в свои
планшеты. Тот же химик, который воспользовался интеркомом, подходит к клавиатуре,
расположенной в правой части стекла. Дверь в комнату закрывается за оперативниками, и Древний
остается наедине в огромной двухэтажной комнате, мне видно, как он трясется. Голова его нервно
подергивается, затем он мечется из стороны в сторону, врезаясь в стены, прежде чем припасть к
стеклянной стене, через которую мы за ним наблюдаем. Он наклоняет голову в сторону и кричит,
но до нас не доносится ни единого звука.
Сибил становится рядом со мной.
— Познакомься с Райденом. Он старый друг проекта химиков. Невежество — наша
сильнейшая слабость, которая должна исчезнуть, если мы надеемся преуспеть.
— Преуспеть в…? – спрашиваю я, побуждая Сибил сказать мне то, что я должна знать, и не
свожу глаз с Райдена. Он не выглядит, как шпион, но Сибил сказала, что все их подопытные
являются Скрытными. Этот парень выглядит так, словно он работал в поле и не пытался рисковать
своей жизнью для того, чтобы разведать информацию, касательно людей. Кое-что не сходится.
— В их уничтожении, конечно же, — говорит Сибил.
— Несомненно, но какой же план, какая стратегия? — надеюсь, это не звучит так же
безнадежно, как я себя чувствую.
Она ухмыляется.
— Мне нравится твой интерес, но мы еще не определились с финальной стратегией.
Скажем так, она зависит от нашего исследования.
— Кстати говоря, где вы его достали?
Она неловко отводит взгляд, избегая вопроса слишком долго, чтобы дать правдивый ответ.
Она забывает, кто меня тренировал.
— Я говорила тебе, что они Скрытные, — произносит она.
Что ж, это неправда. Либо она не знает, либо не хочет мне говорить.
Мои глаза натыкаются на химика, стоящего возле клавиатуры. Он набирает ряд кодов и
затем отходит назад, кусая ногти.
— Что они делают? — спрашиваю я Сибил.
— Электрическую терапию, — отвечает она.
В этот момент из комнаты испытаний раздается звонок. Древний начинает биться в
конвульсиях и резко дергаться, его тело непроизвольно подскакивает, словно внутренние органы
пытаются вырваться наружу. Снова раздается звонок — и его тело расслабляется. Он падает на
землю. Стоящие вокруг меня химики делают еще больше записей, и, судя по выражениям их лиц,
они довольны результатами.
Сибил выводит меня из аудитории.
— Эта лаборатория занимается веществами, передающимися воздушным путем, и которые
могут подействовать на Древних, не нося при этом вред людям. Наша цель — оружие, которое бы
могло бы атаковать без их ведома. Таким образом, как только они прорывают поверхность Земли,
они БАМ! — Она ударяет кулаком по ладони. — И мертвы. Проблема в том, что ксилема
излечивает их в считанные секунды. Так что наша стратегия: создать что-то, что повлияло бы на
ксилему, изменив ее.
Я киваю, желая узнать, следует ли мне задать вопрос, который был у меня на уме с того
момента, как мы все это начали.
— Сибил, — говорю я нерешительно. — Я думала, они хотят к нам присоединиться, как
только будут достаточно сильны. Я думала, они желали мирного сосуществования. Поэтому мне