— Я приеду! — выкрикнул далекий Алин голос, и в трубке послышались гудки отбоя.
«Очень хорошо, что она приедет, — подумала Ира. — Отдам ей деньги, не придется ехать самой».
Так что и этот звонок не внес никакого смятения в Ирину душу.
И погода на улице была хорошая, и трамваи весело звенели, и люди, казалось, только то и делают, что улыбаются друг другу. И Павлик сразу заметил, какое у Иры настроение.
— Ты сегодня сияешь, — сказал он, когда они уселись на диванчике в тупичке коридора.
— Еще бы — день получки! С долгами расплатилась и новых наделала.
— А новых зачем?
— Взяла у Динки четыреста, отдам Зайцевым. Ты доволен?
— Вполне.
— Это во первых строках, — шутливо говорила Ира, раскрывая свою сумочку на «молнии», в которой носила кошелек, зеркальце, пудру, помаду и прочие мелочи. — Во вторых строках — следующее. Раз мы возобновляем интеллектуально-духовную жизнь, то начнем с репертуара нашей русской драмы. Ты выходишь из больницы, неделю возлегаешь дома, затем берешь меня и Светку под ручки — и мы чинно отправляемся смотреть новую пьесу. Вот, пожалуйста: три билета на премьеру, — Ира показала мужу билеты и продолжала: — Ну а в третьих строках — почему же не радоваться, если ваша ненаглядная дочь влюбилась?
— Так уж сразу и влюбилась!
— И папа торопится выдать жениху визу на посещения невесты в доме, где проживает вышеуказанная невеста. Не так ли? — шутливо говорила Ира.
— По-моему, запретить — не лучший вариант.
— Ах, какой вы тонкий психолог, Павел Владимирович! Вы, конечно, исходите из того, что запретить — значит, позволить встречаться в иных местах? Между прочим, вы правы: вчера они любезно беседовали в подъезде, между лестницей и почтовыми ящиками. Ваша дочь объяснила, что они «забежали от дождя».
— Но ведь был дождь.
— Разве есть такое, чего при желании нельзя объяснить?
— Ты видела этого мальчика?
— Почти нет, Он находился вне пределов светового освещения. Стоял, как детектив, под лестницей и исподлобья прощупывал меня взглядом. Но сведений о нем поступило предостаточно.
— Какие же? — улыбнулся Павел.
— Живет «в доме, где химчистка», он — «из восьмого», он — «помогал ей убирать класс, но больше мешал». И он ей «немножко нравится».
— Вот и прекрасно.
— Теоретически я подкована, поскольку когда-то штудировала педагогику, читала Песталоцци, Ушинского и Макаренко. А вот практически большой вопрос!
— А в чем ты видишь расхождение?
— Павлик, ты вернешься домой и займешься этим вопросом. Ей-богу, я тебе целиком и полностью его вверяю.
— Хорошо, хорошо. Света неглупая девочка.
— Неглупые девочки тоже… Ладно, не дергай правой бровью. Я ведь знаю, что это означает несогласие. Молчу.
Ира пробыла у Павла часа два, и когда еще через час подъехала к дому, было совсем темно. Солнце — как летом, зелень — как летом, а день заметно укоротился. В подъезде никого не было. Но Ира непроизвольно остановилась, и глаза ее быстро исследовали полумрак под лестницей, нависавшей над почтовыми ящиками.
«А вдруг они стоят в другом подъезде, не в нашем доме? — подумалось ей. — Может, вправду лучше, если мальчик будет заходить к нам?»
— Дочь моя, что ты ела, что пила сегодня? — весело спросила Ира, когда Света открыла ей дверь. — Возьми сумку. В ней много вкусного и твой любимый зефир. И привет тебе большой от папы. Это от папы, — поцеловала она Свету.
— А он мне днем звонил, мы разговаривали. Мам, тебя ждут, — тише сказала Света, указав глазами на дверь.
Но Аля уже сама вышла из комнаты: рыженькая, курносая, большеротая. Нос у нее красный, веки вспухшие. Плакала она, что ли?
— Здравствуйте, Ирина Николаевна.
— Здравствуй, Аля. Заждалась меня? Ты кстати приехала, — Ира слегка обняла Алю за плечи.
Неожиданно Аля припала к ней и громко зарыдала.
— Что мне делать, Ирина Николаевна?.. Что делать?.. — говорила она сквозь слезы. — Помогите мне…
— Что случилось? — растерялась Ира. — Пойдем в комнату, пойдем…
— Такая беда… просто страшно… Но надо же что-то делать, — плакала Аля.
— Беда? Что-нибудь с Машей, с мужем? — Ира усаживала Алю в старенькое раздвижное кресло. — Света, дай воды!..
Света быстро принесла стакан воды и осталась в комнате, испуганно глядя на Алю. Та заливалась слезами. Слезы текли по ее лицу, подбородок дрожал, зубы стучали по стеклу, когда она пила воду. — Что случилось, Аля? Говори же, — Ира присела на стул возле Али.
— Сейчас… — Аля ладонями вытирала слезы. — Маму посадили…