Леандров. Вот видите, надо было выхватить одну Надежду Николаевну из дома родственника ее, старика богатого и упрямого, который ни за что не хотел отдать ее за моего приятеля. Разумеется, и приятель, и девушка были влюблены друг в друга по самую маковку головы. Нужно было не только вырвать барышню из-под караула старика, но и перемахнуть в другой уезд. В своем никто не хотел венчать, а в соседнем человек мне задушевный и лихач, каких уже нет нынче, все изготовил, чтоб окрутить влюбленную чету. В глухую полночь спустилась Надежда Николаевна из окна своей спальни, прямо ножками на мои плеча; в охапку ее — и сгинул в темноте ночной. До границы промчались мы вихрем благополучно. Стало светать... ахти! вижу — двадцать молодцов с дубинками дожидаются нас наперехват; из плетня сделан барьер. Сам я сидел кучером; четверка была у меня отчаянная, сказочная. Задрожали жилки, не от страха опасности, а от страха удариться лицом в грязь... Смекаю, дело плохо! однако ж подумал, лучше голову снести чем на попятную... перекрестился, да как гаркнул: «Эй! соколики! не выдайте!..» — и был таков. Только видел в облаке пыли, как разметались люди по сторонам, будто полетели щепки... Не утерпел однако ж: в саженях пятидесяти остановился да погрозил кнутом. Правду сказать, и невеста была молодец — обняла меня на козлах и поцеловала.
Ипполитов. Сережа, как думаешь, брат, вместо тебя, не повезти ли батюшку к венцу? Посмотри-ка, тридцать лет с костей долой; глаза горят, как у влюбленного юноши.
Сергей Петрович. Если бы и увез для себя, знаю, и у венца отдаст мне ее. (Целует руку у отца.)
Леандров. Теперь осталось поручить себя Богу. Прилягу немного; нам придется всю ночь не смыкать глаз. (Идет в боковую комнату.)
Сергей Петрович и Ипполитов.
Ипполитов. Чудный человек твой отец!.. Жалею, что я не на твоем месте, то есть, не герой нашего романа, не имею такого отца и, главное, такой бесподобной невесты, которую завтра можешь лобызать, сколько душе угодно.
Сергей Петрович. Да, братец, завидовать мне можно.
Ипполитов. Чтоб не завидовать тебе наяву, пойду заесть горечь моего одиночества трюфелями, от которых за версту несет амброзией, и залью ее добрым хересом. (Расходятся в разные двери.)
Вечер в доме откупщика Гусынина. Авансцена представляет гостиную, наполненную богатою мебелью, расставленною в модном беспорядке. Посреди комнаты, ближе к левой стороне, мраморный камин, в виде пьедестала, на котором стоит из мрамора изваянная группа Психеи и Амура; крутом цветы в горшках. Сквозь широкую арку, с богатою драпри, видна зала. Во время танцев, звуки музыки слабо долетают до зрителей; сквозь анфиладу комнат видно танцующих, а иногда полькирующие показываются на авансцене, в гостиной.
Гусынин, Гусынина, Сергей Петрович, Ипполитов, Павел Флегонтыч, молодые люди 1-й. 2-й, 3-й. прочие гости обоего пола. Гусынин и 1-й молодой человек разносят карты гостям. Мужчины и дамы, большею частию, рассаживаются за карточные столы. Несколько девиц и молодых дам сидят в разных местах гостиной и залы, другие переходят парами и группами из одной комнаты в другую. Молодые люди рассыпаны там и сям; редкий из них подходит к дамам и девицам. Гости то и дело прибывают. Сергей Петрович и Ипполитов сидят на диване; первый внимательно выглядывает приезжающих; Павел Флегонтыч издали наблюдает за ними.
Сергей Петрович. До сих пор нет ее! Уж не случилось ли чего? Не отдумала ли приехать?
Ипполитов. Просто, лишних пять минут на туалет, и для тебя, неблагодарный.
Сергей Петрович. Для меня?.. Да, после утреннего свидания я сделался самолюбив.
Ипполитов. Скажу еще тебе в утешение: несчастье приходит внезапно, счастье любит пококетничать — заставляет себя ждать.
Сергей Петрович. Несчастье приходит внезапно, говоришь ты? У меня сердце замерло от этих слов.
Ипполитов. Перед добром, Фомич неверный! С тобою шутить нельзя: благополучие у тебя на носу, а ты его не видишь.
Сергей Петрович. Боюсь всего, пока не скажу: она моя!.. Не выдержу, пойду стеречь ее поближе к дверям. (Уходит в другую комнату.)
Павел Флегонтыч (сев подле Ипполитова, иронически). Ваш приятель ждет ее... с нетерпением, которого не может скрыть.
Ипполитов. Ее?.. Кто дал вам право, сударь, обращаться ко мне с подобными таинственными вопросами? Кажется, мы с вами не на такой дружеской ноге.
Павел Флегонтыч. Но вы... друг Леандрову, вы желаете ему счастья... он ждет этого счастья с рукою ее; но горько будет разочарование: он обманут!
Ипполитов. А вы, из желания ему добра, хотите открыть обман?..
Павел Флегонтыч. Не столько для его добра, сколько для своего, признаюсь вам. Я в этой драме теперь главное страдающее лицо; берегитесь, чтобы друг ваш, став на мое место, не раскаялся... будет поздно!
Ипполитов (иронически). Благодарим за участие.
Павел Флегонтыч. Волею или неволею, вы должны принять его.
Ипполитов. Неволею? это дерзко и смешно! Посмотрим, однако ж, вашей удали.
Павел Флегонтыч. Ни дерзко, ни смешно, если узнаете, что заставляет меня так говорить. Не засмеетесь вы, тем менее засмеется ваш друг, когда увидите ее, бледную, трепещущую от одного моего слова. Не засмеетесь, когда я вам покажу изумительные, страшные доказательства моего на нее влияния! Смех разве будет на моей стороне!
Ипполитов (измеряя его глазами). После такого предисловия очень любопытно было бы, в самом деле, увидеть ваши штуки, новый дивный Пинетти!
Гусынин (останавливается в раздумье с картою в руках близ говорящих).
Гусынина (своему мужу). Да вот monsieur Ипполитов не танцует; он избавит нас от хлопот.
Гусынин (Ипполитову, предлагая ему карточку). Не достает одного партнера... не откажитесь.
Ипполитов. Извините, я не играю.
Гусынин. Два генерала и кавалеры разных орденов...
Ипполитов. Хоть бы гран-метры тамплиеров!.. Не играю решительно.
Гусынина (отходя с мужем). Злой человек! не танцует и не играет; зачем же эти господа приезжают на вечера?
Павел Флегонтыч. Пожалуй, я дам вам здесь, теперь, образчики тех таинственных отношений, которые существуют между ею и мною. Так... желаете?
Ипполитов. Что ж? В самом деле интересно. Но помните, почтеннейший, что если это одни фарсы с вашей стороны, если вы хоть на волос солгали, я назову вас публично негодяем и лжецом.
Павел Флегонтыч. Я этого не боюсь, потому что дело подтвердит мои слова. После этих доказательств, подадите ли мне руку на мир?
Ипполитов. О! и в этом случае, нет, никогда! Но я даю вам слово препятствовать тогда, чтобы мой друг женился на ней, во что бы ни стало. Для вас, как я вижу, более ничего не надо.
Павел Флегонтыч. Довольно с меня и этого.
Ипполитов. Говорите же... давайте опыты. (Трое молодых людей останавливаются у камина близ Ипполитова и Павла Флегонтыча и мешают им продолжать разговор.)
1-й молодой человек. Насилу рассадил по мастям!.. Устал, как собака.