Выходит, не угодили мистеру Фридбергу: не так воспитывают молодежь в СССР… Впрочем, не следует удивляться — для человека, ослепленного ненавистью к коммунизму, совершенно неприемлемо само понятие воспитания сознательного отношения к труду как высшего мерила общественной и личной морали. Неприемлемо и воспитание любви к своему социалистическому Отечеству, высокого патриотизма, который сплачивает общество на единой платформе Советской власти и верности делу КПСС, идеалам коммунизма. Советологам хотелось бы все это расшатать, разбить на мелкие осколки, разъединить, лишить коллективистского начала основы нашей жизни. Не получается. Отсюда и злобное змеиное шипение…
Почему это в Советском Союзе, удивляется Фридберг, подростки увлекаются чтением «Овода», «Как закалялась сталь» и «Графа Монте-Кристо»? Вероятно, потому, саркастически усмехается советолог, что главные герои этих книг — борцы за справедливость, со священной ненавистью к угнетателям, выше всего ставящие общие, а не личные интересы.
А разве это плохие качества — любовь к справедливости, ненависть к угнетателям, умение подчинить свое личное общему? В мире капитала эти качества в людях труда опасны, и потому их там стремятся подавить и уничтожить.
В мире социализма эти качества воспитывают в каждом человеке всем строем жизни, в том числе художественной литературой. В этом вся суть той яростной борьбы, которую ни на минуту не прекращают против советской литературы пропагандистские центры антикоммунизма, нередко под прикрытием «научных» изысков, в которых науки нет и на грош.
М. Фридберг брюзжит: «Твен, Лондон и Драйзер долгое время остаются наиболее широко издаваемыми американскими авторами в СССР»[145]. Советолога вовсе не интересует художественная сторона вопроса, ибо, по его мнению, издают этих почтенных авторов у нас только потому, что их произведения, дескать, помогают видеть Америку «глазами мальчиков с Миссури, авантюристов и золотоискателей с Аляски и жадных капиталистических боссов»[146]. Подходит советолог к творчеству своих соотечественников, как видим, однобоко политически, никакой эстетикой тут и не пахнет!
А почему Майн Рид столь популярен в СССР? Да потому, отвечает Фридберг, что «советские критики… уверяют советских читателей в том, что приключенческие романы этого автора тематически связаны со страданиями и борьбой угнетенного народа Америки», что многие книги Рида «с симпатией показывают борьбу индейцев с белыми колонизаторами»[147].
Вот и Майн Рид получил выговор от советолога. А не показывай в своих книгах «борьбу индейцев с белыми колонизаторами». Может, не было бесчеловечного и безжалостного истребления коренного народа Америки «белыми колонизаторами»? Разве не загнаны сегодня остатки индейцев в Америке в резервации, где они влачат жалкое существование, словно скот, а не люди? «Американские индейцы стали жертвой настоящего геноцида, — говорит вождь племени тускарора Паттерсон. — До прихода колонизаторов из Старого Света ирокезов насчитывался миллион, а то и полтора миллиона. К 1930 году их осталось менее 90 тысяч. Ирокезам еще повезло: другие индейцы племен вообще бесследно исчезли»[148].
Для Фридберга остается загадкой, почему это у русских «Голсуорси… стал одним из наиболее широкоиздаваемых западных авторов». Несмотря, дескать, на его «идейную ограниченность», советские критики «высоко оценили «Сагу о Форсайтах»[149].
Не понять также, видимо, никогда советологу, почему в советских школах глубоко изучается творчество Байрона, почему в СССР «упрямо считают его величайшим английским поэтом, чьи произведения регулярно переиздаются…»[150].
Так же, как не понять, почему Бальзак «все еще издается чрезвычайно широко»[151], почему пьесы Фридриха Шиллера «все еще идут в театрах СССР»[152].
Фридберг патетически восклицает: «Много ли американской молодежи все еще читает Джека Лондона, много ли английских парней все еще обожают Майн Рида?.. А миллионы русских читают»[153].
Подобный довод страшен своим цинизмом. Это беда американских и английских парней и девушек, что у них отбивают интерес и вкус не только к зарубежной, но даже и к своей классической литературе, что является причиной весьма, к сожалению, распространенной эстетической и этической глухоты и невежества этих самых парней и девушек. Об этом можно только сожалеть. Гордиться здесь, право же, нечем. Совсем нечем.