— Так что с тобой происходит? Я заметил, ты пришла поздно. Вот так сразу, да? — сказал он резко.
— Нет, я не собиралась приходить поздно.
— Дерьмо какое-то. Ты гуляешь до тех пор, пока не напьешься и не перезнакомишься с разными сомнительными типами.
— И на каких «сомнительных типов» ты конкретно намекаешь? — начала защищаться я.
— Ты же не думала, что я забыл? Тот парень? «У Каффа»? Вы встречались не в первый раз. И я видел его там раньше. Вероятно, он мелкий преступник. Тот тип людей, с которыми тебе лучше не связываться, — сказал он злобно.
— Он не какой-нибудь мелкий преступник или еще что-то.
— И откуда ты так в этом уверенна?
— Потому что знаю, я знаю его.
— Единственный способ это узнать — запустить фоновую проверку.
У меня отвисла челюсть.
— Ты не серьезно.
Стивен посмотрел на меня так, будто не мог поверить в то, что я спрашиваю у него.
— Конечно, я серьезно!
— О Боже, Стивен, ты не можешь этого сделать вот так просто!
— Почему, черт возьми, нет?
— Ты... ты... это... Ты просто не можешь.
— Что же, твоя здравая логика прежде никогда меня не останавливала.
Моему удивлению не было предела.
— Ты собираешься проверять моих знакомых? — тихо спросила я. Стивен настолько был уверен в своей правоте, что не заметил опасности в моем спокойствии.
— Да. И что?
— Так и кого? — Я твердила себе, что нужно сохранять спокойствие. По крайней мере, до тех пор, пока я не смогу понять истинные масштабы этого предательства.
— Так... с кем ты общаешься последние пять или шесть лет?
Я была вне себя от гнева и возмущения, и... злости. Я никогда не мечтала о том, что моя безумная семья пойдет на такие крайние меры. Никогда.
У меня задрожали руки, оттого, что я ужасно злилась. Когда он продолжил, я все еще думала, ударить ли своего брата так сильно, как только я могла — прямо в живот. Желание лишь только усилилось из-за его прозаичного тона, как будто он ничего плохого и не сделал.
— Я бы уже сделал этого парня, но его сложно поймать. Это вызывает причины для беспокойства.
— Ну, ты можешь оставить гореть его в аду! Я не хочу, чтобы ты его поймал. Или разобрался с ним. Или даже больше, смотрел на него. Я хочу, чтобы ты ушел из моей жизни!
Стивен посмотрел на меня так, как будто я была глупым двухлетним ребенком, показывающий детскую истерику.
— Жестокое дерьмо. Мы — твоя семья. Мы заботимся о тебе. Это то, что мы делаем.
Моя злость была немного рассеяна, поэтому я была расстроена.
— Стивен, это не нормально. Или разумно. Ты не можешь так со мной обращаться до конца моей жизни. Ты должен научиться доверять мне. И моему мнению. Ты должен позволить мне сделать свои собственные ошибки.
— Нет.
Я сжала голову двумя руками, жалея, что не могла облегчить пульсирующую боль прямо в висках. Я закрыла глаза и махнула руками в его сторону.
— Я сдаюсь. Если ты и дальше будешь себя так вести, то от меня не жди отношения к этому безумию. Потому что я не буду. Это вершина полностью недостижима.
— Слоун, с твоей историей...
— Стой, где стоишь. Ты должен отпустить меня, Стивен. Я расправлю свои крылья, нравится тебе это или нет. Не усложняй все это для нас, чем-то, что есть сейчас.
Я увидела несвойственный оттенок печали в черных глазах моего брата.
— Делай то, что тебе нужно. А мы будем делать то, что мы должны сделать.
Не говоря больше ни единого слова, Стивен взял свой сэндвич и ушел.
*****
В субботу я подготовилась и оделась «на работу» с особой тщательностью. Конечно же, я предполагала (и надеялась), что сегодняшний вечер будет тем вечером, когда Хейми лишит меня девственности. Я всегда считала это досадным неудобством. Как будто я какая-то странная чудачка. Но сейчас я была рада, что ни у кого из парней не хватило храбрости, чтобы переспать со мной. Я бы очень хотела лишиться невинности в руках (и телом, и ртом) кого-нибудь вроде Хейми, а не какого-то перевозбужденного подростка.
Улыбаясь, я изучала свое отражение в черных стеклянных дверях тату-салона «Черное пятно». Мои волосы свободно лежали, как, мне казалось, нравилось Хейми, губы были накрашены яркой красной помадой с легким блеском, а мой наряд (я надеялась) воплощал отличное сочетание сексуальности и невинности. Так мне хотелось, и так я себя чувствовала — как девушка, которая вот-вот станет женщиной.
Моя обнаженная кожа на руках и ногах была гладкой, слегка загорелой и сияла сатиновым блеском с головы до пят. Я побрилась от щиколоток до подмышек. Я сжала губы на несколько секунд, надеясь, что везде побриться не было ошибкой. Но потом, понимая, что уже ничего нельзя с этим сделать, я толкнула дверь и вошла вовнутрь.