Я прижал ее. Я знал, но я ничего не смог поделать. Я хотел прикоснуться к ней, поцеловать ее, взять ее в свои руки так сильно, чтобы я смог практически почувствовать ее. Кроме текилы, я помнил, какая она на вкус, на кончике моего языка. После текилы, я страстно желал этого. Как будто до этого я никогда так больше ничего не желал. Даже во время мести. Или справедливости.
Я поднял руки к ее лицу, умоляя ее:
— Пожалуйста, Слоун. Пожалуйста.
Она так долго смотрела в мои глаза, что мне на самом деле стало больно за нее. В груди, в животе, в паховой области. В своей голове. Я хотел, чтобы она захотела меня всего. И я хотел ее всю. Всю ее. Тело, сердце и душу.
А затем она пробормотала слова, которые перевернули весь мой мир.
— Поцелуй меня.
Так я и сделал. Я поцеловал ее мягкие губы, сладкие, как любовь, которую я чувствую к ней. Я переместил свой язык по складочкам между ними, втягивая ее нижнюю губу в рот и нежно посасывая ее. Почувствовал ее стон, ее мятное теплое дыхание на своей щеке.
Когда мой язык вошел в ее рот, там встретил меня ее язык, лизнул меня, дразня, вспоминая о ней. Я дотронулся до нее, положил свою ладонь на нижнюю часть ее спины и прижал ее тело к своему. Я почувствовал, как ее пальцы переплетались с моими волосами и крепко держась, подняла меня на следующий уровень моего подавленного желания.
Я крепко удерживал свою страсть. Сейчас не время терять ее. Она должна почувствовать то, что я пытался ей сказать, она должна почувствовать, как много она значит для меня. Она должна знать, что дело не только в сексе, а еще и в любви.
Слоун отстранилась, поражая меня, когда она смотрела мне в лицо. В ее глазах стояли слезы, а в голосе была дрожь.
— Займись со мной любовью, Хейми, — тихо потребовала она. — Займись со мной любовью и пообещай, что все будет хорошо.
— Я думал, что ты не нуждаешься в обещаниях.
— Я никогда не хотела верить в большее, нежели сейчас. Поэтому скажи мне. Скажи мне всю эту красивую ложь. Скажи мне, что все будет хорошо.
Одна слеза скатилась с ее ресниц, и я поцеловал ее легким касанием губ.
— Все будет хорошо, Слоун. Я обещаю тебе. Я обещаю тебе, что я сделаю все возможное, чтобы это было так. Я все сделаю для тебя. Все что угодно, чтобы сделать тебя счастливой. Только скажи, что ты останешься. Скажи, что ты останешься со мной, и мне не придется чувствовать себя несчастным без тебя.
В ее глазах еще появились слезы.
— Я останусь до тех пор, пока позволит жизнь.
И этого достаточно для меня.
Когда она прижалась своими губами к моим губам, то я отпустил все, что сдерживало меня. Все оговорки, весь гнев, весь страх, и я погрузился в Слоун.
Глава 43. Слоун
Мои руки на Хейми были настойчивыми. Требовательными. Мои губы для Хейми были отчаянными. Умоляющими. Мое сердце для Хейми было уверенным. Рвущимся. Я люблю его. И он любит меня. Нет более чем сегодняшнего прекрасного дня. После всей боли была радость. Радость неописуемая. И я не жалею. Это того стоило. Стоило того, чтобы услышать, как он говорит, что любит меня.
Кожа Хейми никогда не была такой гладкой под моими пальцами. Его рот никогда не был так сладок. Это все равно, что заново обрести его, снова влюбиться в него. Только на этот раз он поймал меня в свою сеть. Он и есть моя сеть, потому что он тоже меня любит. И это заставляет его рисковать. Рисковать для чего угодно.
Мои руки спустились вниз, к его обернутому вокруг бедер полотенцу. Я ослабила его, позволив ему упасть, и поднесла свою руку к его бедру, пока мои пальцы не сомкнулись вокруг его твердого члена. Он застонал мне в рот, и я вдохнула это. Я вдохнула его.
— Слоун, — прошептал он, его руки были крепкими и требовательными, но в тоже время мягкими при прикосновении к моему телу. С большой осторожностью он снял с меня футболку, затем юбку и трусики, и, изгибаясь, стащил с меня сандалии с моих ног. Когда он выпрямился, он немного отступил назад и глазами изучал мое голое тело.
— Ты такая красивая. И ты вся моя. Всегда. Вся моя.
Он осыпал меня поцелуями. Везде, от шеи до пупка, я почувствовала, как будто они, как крылья бабочек скользят по мне. Так легко, так сладко, так далеко.
— Твоя кожа такая горячая, — вздохнул он снова на меня. — Ты вся горишь.
Я услышала его голос, как будто он в нескольких милях от меня, разговаривает со мной на конце рая, куда я пробираюсь через теплую воду, чтобы добраться до него. Я даже слышу настойчивость в его голосе. Я не понимала, но я слышу его.